Его (не) родная семья - стр. 9
Ежедневники оказываются неподалеку. Приходится подойти.
Рассматриваю красивые книжки в кожаных обложках, пытаясь понять, какая лучше подойдет для личной помощницы Давыдова. Беру в руки дорогую, но внешне скромную – в черной коже.
Мужчина стоит рядом, кошусь на него. Скорее даже парень. Выглядит нестарым. Темноволосый, с симпатичным лицом, пока не поворачивается ко мне другой стороной. Там безобразные шрамы, и я пугливо отвожу глаза.
Он листает альбом, проверяя страницы. Пальцы тонкие, стройные.
Кольца на безымянном нет.
Ну вот. А я вообразила себе, что это молодая пара, счастливая и беспечная. Они с той блондинкой не женаты. Может, он и не парень ей, а брат, например.
Он выбирает самый дорогой альбом с плотными качественными листами. Я перебираю ежедневники. На мгновение мы встречаемся взглядами у стойки.
Я отвожу глаза первой. Сразу же. На спине появляются мурашки. У него такое странное, чужое лицо и взгляд… Неулыбчивые, закрытые. Даже не могу описать ощущения. Просто понимаю – от него нужно держаться подальше. Не только мне. А в принципе всему живому.
– Девушка, – зовет он консультанта. – Мне нужны карандаши для рисования.
– Рисования? – переспрашивает та.
Я понимаю, почему она переспросила. У него невнятная речь. Наверное, из-за травмы, которая оставила шрам. Говорит мягко, борясь с кашей во рту, но «для рисования» получилось совсем неразборчиво.
– Да. Для художницы. Рисовать. Какие подойдут?
Пока консультант ему помогает, выбираю ежедневник. Решаю, что коричневая кожа благородного оттенка лучше, чем черная, и иду на кассу. Парень становится за мной.
Как раз этого я хотела избежать, но тут ничего не поделать. Просто не смотрю на него, рассчитываясь за ежедневник.
– Скидочная карта есть? – автоматически спрашивает продавец.
Качаю головой. Лезу в кошелек, когда она называет сумму, долго не могу найти карту – инстинктивно кошусь на «соседа», не понимая, что меня беспокоит. Почему-то он пугает меня. Пакеты мешают, часть я ставлю на пол, часть беру в другую руку. Наконец, нахожу кредитку и расплачиваюсь.
– Спасибо, – говорю я, сгребая покупки, чтобы уйти.
– Девушка, – снова слышу его голос. – Подождите.
Кажется, он ко мне обращается.
Оборачиваюсь. Неживые глаза смотрят в упор… но безразлично.
– Вы обронили, – только теперь замечаю, что он протягивает мой пропуск в офис.
Выронила, наверное, пока искала карту.
– Спасибо, – дрожащими пальцами забираю ее, и ухожу.
Не оборачиваясь, выхожу и смотрю, пока иду вдоль стеклянной витрины, как он рассчитывается за карандаши и альбомы. Безразличный ко всему. И вслед не смотрит. Что меня так насторожило? Или из-за звонка неизвестного я теперь от каждой тени шарахаюсь?
Отойдя подальше, успокаиваюсь и устраиваюсь в кафе. Оно причудливое – два яруса прямо в зале. Сажусь на первом, подальше от входа. Заказываю рисовую кашу на молоке с ягодами, сырники и кофе с молоком. Кашу приносят в глубокой тарелке, сверху красивая пирамида из кусочков клубники, малины и голубики, политые ложечкой меда. Сырники с джемом и сметаной. Кофе пахнет завораживающе и вкусно – с ноткой кокосового сахара. Прекрасный завтрак.
Возвращаюсь домой после полудня. На территории ЖК становлюсь спокойной, как удав. Дома распаковываю посуду, вешаю одежду. Звонит телефон, который стараюсь держать постоянно под рукой.