Его (не) родная семья - стр. 18
– Привет, Сергей.
Оба ведут себя невозмутимо. Рассматриваю Сергея внимательно: закрытый человек. Костюм дорогой, застегнут на все пуговицы. Сорочка тоже. Узел галстука затянут на классический узел. Все мужчины непростые, но этот похож на человека из высшего общества.
– Я воздержусь от голосования. Надеюсь, что и ты воздержишься, Олег.
– Пока у меня такой же голос, как и у всех.
– Да, но я знаю, как ты проголосуешь. А нам нужно спасать компанию. Вернуть доверие акционеров после провала, а это значит, что ты должен уйти из правления. Мы выкупим твою долю. Позже обговорим, какую компенсацию тебе предложить. Начинаем, господа. Я, как уже сказал, воздержусь, если и Олег воздержится.
– Согласен, – бросает Давыдов.
– Кто за исключение Олега Давыдова из членов правления?
Двое с разных концов стола поднимают руки. Внимательно их рассматриваю: один явно настроен негативно, его Олег злит. Второй спокоен. Нужно будет изучить их биографии.
– Кто против?
Тоже двое.
– Ничья? – разводит руками Олег.
Давыдов улыбается, Сергей не позволяет себе проявить эмоции, но их взгляды сталкиваются в такой сокрушительной дуэли, что все становится ясно.
Если бы он мог вышвырнуть Олега, как рядового сотрудника, давно бы это сделал.
– Всего доброго, господа, – он резко встает и кивнув присутствующим, направляется к двери.
В зале совещаний повисает такая густая тишина, что страшно. Он выиграл этот раунд, но от этой победы становится жутко – такое чувство, что Олег пересек какую-то недопустимую черту, начав сопротивляться.
Мы спускаемся в лифте.
Олег молчит, но я вижу триумф на лице. Я с ним недавно. И понимаю, что сама не до конца была в курсе, насколько тяжелым был этот бой, застав лишь финал – голосование.
– Если бы Борис не погиб, я бы выиграл с перевесом, – негромко говорит он. – И вопрос с голосования был бы снят. Но теперь через три месяца они попытаются снова сместить меня.
Я понимаю его без слов.
У него три месяца, чтобы найти того, кто его подставил и затеял эту игру. Думала, после голосования меня отпустит, но напряжение только нарастает. Мы появляемся на своем этаже. Нас все провожают тревожными взглядами. О том, что сегодня совещание правления знали все. Только результатов они не знают, там не было секретарей и вообще посторонних. А члены правления не будут докладывать рядовым сотрудникам.
Давыдов смело направляется в свой кабинет, и никто не знает зачем: собирать вещи или командовать дальше. Уверена, он заставит их понервничать.
– Камилла, – в приемной он останавливается. – Надеюсь, я не должен напоминать, что все, что происходит на этажах правления, никто знать не должен?
– Ни в коем случае.
– Сегодня меня ни для кого нет. Отмените все дела. Возьмите. Это вам.
Он кладет на стол мой бейджик… Не тот, что был раньше. «Камилла Андреева. Личный помощник. Совет директоров». Ого…
– Ваш новый пропуск. Он дает допуск на этажи правления. Ключи от моей квартиры. Заберите сегодня из химчистки костюмы и доставьте мне.
По спине пробегают мурашки. Вот это доверие – кажется, я его заслужила, рассказав про шантажиста. Не зря Давыдов назвал меня верной.
Олег уходит в кабинет, а я остаюсь в приемной. Дел нет, но я должна быть на посту.
Около двенадцати выхожу в туалет, и когда мою руки звонит телефон. Трубку хватаю сразу.