Его моя девочка - стр. 7

Получается, она на самом деле подспудно рассчитывает, что фиктивные отношения со временем перерастут в настоящие? Ей так нужен Пожарский?

Конечно, было бы интересно. Хотя и сомнительно, что он способен на нечто серьёзное. Но вдруг… Почему бы и нет? В книжках же и в фильмах так постоянно случается — популярный парень и серая мышь.

Ну, нет. Серой мышью Лиза себя ни капельки не считала. Но вот с популярностью у неё, да, не слишком радужно, далеко ей до звезды факультета. А Алик определённо звезда. Да и Крайнов, который вечно болтается с ним рядом. Всё-таки неприятный тип.

Так, стоп! А он-то каким образом сюда влез? Речь вообще не о нём.

— Трофимова! — громкое восклицание вырвало Лизу из потока мыслей. — Ты вообще сейчас где?

Она, чтобы не выказать смятения, негодующе уставилась на Машу.

— Как где? Здесь. С тобой. Кофе пью.

— Ну-ну. Ты уже полчаса его ложкой мешаешь. Погляди, во что превратился.

Лиза послушно глянула на стоящий перед ней бокал. И правда. От былой разделённой на три чётких слоя красоты латте ничего не осталось — ошмётки пены висели на стеклянных боках, а молоко и эспрессо смешались в общую массу. И хотя та выглядела вполне прилично, но…

— Я просто задумалась.

— Во-во, — подтвердила подруга. — Интересно только, о чём. Ты вообще сегодня какая-то странная. Случилось чего?

Маша уставилась въедливо. Может, всё-таки рассказать ей про Алика, посоветоваться? Отказаться ведь ещё не поздно, особенно если подруга такое решение поддержит. Или, наоборот, заявит: «Да ты чего, Трофимова? Конечно, соглашайся. Это же Пожарский. Главное, он тебя заметил, и теперь ты будешь с ним рядом. А дальше — разберёмся. Я помогу». Подруга любит решать подобные задачи.

Лиза сделала осторожный глоток совсем уже остывшего бывшего латте, посмотрела на Машу.

— Да ничего не случилось. Всё, как обычно. А иногда задумываться — это для людей нормально.

— Ну-ну, — хмыкнула Маша, иронично, но без обиды.

А Лиза… лучше она для начала сама разберётся, чего хочет, на что рассчитывает. И подруга всё равно же потом узнает, как и остальные — правду. Или… не совсем правду.

Домой она вернулась где-то около десяти. Пока снимала кроссовки и куртку, в прихожую заглянула мама, сообщила:

— К тебе парень приходил.

Лиза вскинулась недоумённо:

— Какой ещё парень?

— Сказал, что вы вместе учитесь, — дополнила мама. — И что он всё-таки ждёт тебя на новоселье. — Качнула головой, многозначительно приподняв брови, покрутила в воздухе рукой. — Симпатичный такой, улыбчивый.

Алик?

— А-а, — протянула Лиза, придала лицу невозмутимое выражение, подтвердила: — Ну да. Учимся вместе, ага. Он сегодня в наш подъезд переехал. Квартиру здесь снимает. На двоих, с другом. — И оглянулась на дверь.

Мама истолковала её действие по-своему, подумала, что она и правда сейчас двинет на новоселье, поинтересовалась с сомнением:

— Не слишком ли поздно идти в гости?

— Мам, да я и не собираюсь, — заверила Лиза, как можно убедительней.

Потому что действительно не собиралась. А на дверь посмотрела чисто на автомате, потому что удивилась и не поверила и вроде как пыталась обнаружить на ней доказательство маминых слов. Но, конечно, ничего не нашла. Да и ладно.

Лиза вытащила из пакета коробку с купленными лоферами, но распаковывать не стала, оставила на тумбе для обуви, достала из сумки телефон, но не успела пройти в комнату, как затренькал дверной звонок.