Его маленький чертёнок - стр. 34

– А я холошо себя веду. Я плосто тебя люблю, папочка, – включила режим хитрой лисы дочурка. – И скучать буду… сильно-сильно!

– Я тоже тебя люблю, зайчик. И тоже буду скучать, но у папы много работы.

– Тогда можно, я с тобой буду много лаботать?

– Нет, солнце. У меня важная встреча, где детям не место.

Мордашка скисла, носик сморщился.

– У тебя сегодня по плану мультики, – напомнил я, пустив в ход козыри.

– Я не люблю мультики.

– Да? А вчера ты меня за них чуть не покусала.

– Чуть не считается, папочка!

– Ника, откуда ты такого нахваталась?

– От бабули.

– Ох, бабуля! – я недовольно поджал губы и усадил сонную мелочь на диван. Потрепал блондинистую макушку, заслужив смачный зевок в ответ. Залпом опустошил остатки кофе в чашке, на ходу поправляя рубашку и натягивая пиджак.

Бабуля эта, кстати говоря, до сих пор меня с упрямством барана игнорирует. В наших отношениях бывало всякое, но что бы мать молчала целые сутки и не отреагировала ни на одно из моей сотни сообщений – чудеса.

– Демьян, Доминика, доброе утро, – грациозно выплыла из спальни Камилла, запахивая отельный махровый халат. Как всегда, прекрасна, не придерешься. Ощущение, будто она спит стоя и при полном параде, хотя, разумеется, нет.

– Доброе, Кэм.

– Дласте.

– Что не разбудил? – интересуется подруга, одаривая мою щеку дежурным поцелуем. – Я бы завтрак…

– Приготовила?

Кэм снисходительно улыбнулась:

– Заказала.

Почему я ни капли не сомневался?

– По телефону звонить я и сам умею, Кэм.

Откровенно говоря, вообще не помню, когда она в последний раз не то что завтраком кормила, но хотя бы кофе варила. Вроде мелочь в наше время, при наших деньгах, а скребет.

– И вообще, я уже ухожу. Через десять минут совещание с управляющим. Через час еще одно. На обед сходим в ресторан при отеле, а потом ты нужна мне на встрече с инвесторами. Так что, будь готова. 

– Поняла, буду к обеду при полном параде. А Ника?

– Ника пока на тебе. Потом посидит одна. Да, зайчик?

– Угу, – вяло отозвался “зайчик”. – А потом мы сходим к Анфисе? – добавила вдогонку тут же воодушевившись.

Я закатил глаза, покачав головой. Нет, этому ребенку без толку что-то объяснять. А Камилле, естественно, не понравилось, что мелочь снова вспомнил свою мимолетную знакомую. Хорошо хоть при ней она благоразумно промолчала, проводив меня до лифта. А уже там недовольно прошелестела еле слышно губами:

– Знаешь, меня беспокоит, что она так зациклилась на этой Анфисе, Дема.

– Знаю.

– Девушка плохо на нее влияет.

– Девушка видела мою дочь всего раз в жизни, – заломил я бровь, глянув на раздраженную подругу. – Она не может на нее плохо влиять. Она ее не знает, Кэм.

– И все равно. Это ненормально.

– Доминика – ребенок. И я ничего не могу с этим поделать. Все, будьте паиньками, – подмигнул я Кэм и махнул рукой дочурке, которая уже, сбрасывая остатки сна, полезла в шкаф, где припрятаны конфеты.

Быстро однако проснулся молодой организм! 

Я шагнул в открывшиеся двери лифта, щелкая на кнопку первого этажа, и бросил взгляд в зеркало. Воображение живо напомнило вчерашний разговор с девчонкой тет-а-тет. И я нервно поправил пятерней шевелюру.

Анфиса.

Ох, уж эта Анфиса! Она везде. И в голове, и с языка ребенка не сходит. Меньше суток мы в отеле, а Ветрова-Граф превращается в какое-то подобие вируса. Под кожу пробралась и в мозгах засела. И вполне очевидно, что даже ее старательное избегание меня положение не спасет. С этим нужно что-то делать.