Его маленькая заноза - стр. 22
– Ага, – хмыкает и, дождавшись, пока уйдет клиент, складывает руки на груди и замирает в шаге от меня, сверля своим испытующим взглядом.
– Ну что? – не выдерживаю я этой пытки и спустя минуту уже готова сдаться.
– Вот и я жду от тебя ответа на этот вопрос. Что? – склоняет голову на бок.
– Да с чего вы взяли, что что-то происходит? – злюсь.
– Вот, сама сказала, что что-то происходит. Мирок, я знал твою мать, твою бабку. Я знаю твою сестру… хотя мне до сих пор кажется, что кто-то из вас приемный, – усмехается. – И все-таки… я уже древний мамонт и кое-что понимаю в жизни. И вижу, – стреляет в меня взглядом. – Вижу, что ты сама не своя. Рассказывай.
– Иначе что?
– Моя девочка, – растягивает губы в улыбке, как Чеширский кот. – Иначе, дорогая моя Мирок, будешь чекрыжить кота, который у нас по записи через два часа.
– Ну не-е-е-ет, – тяну с сожалением, понимая, что проиграла эту схватку. – Вы же знаете, что я не могу.
– Знаю, поэтому нагло пользуюсь этим фактом. А теперь выкладывай, крошка моя, все по порядку.
И я рассказываю. От и до, все как на духу. И под конец своей тирады понимаю, что мне не с кем было поделиться своей болью. Ни подруг, ни родных… Ленке? Она вообще об этом не должна знать. И по мере моего душевного излияния взгляд Михалыча становился только теплее, что вконец меня растрогало и я по-идиотски разревелась.
– Иди, моя куколка, – подзывает к себе и я, уткнувшись в плечо ветеринара, реву, всхлипывая, а он меня гладит по спине, успокаивая. – У тебя же есть план, да? – чуть отстраняет меня, заглянув в глаза.
Киваю.
– Ну так рассказывай!
– Он тебе не понравится, – признаюсь.
– Больше, чем тебе кастрация кота? – выгибает бровь дугой.
Поднимаю на него взгляд, поджав губы.
– Вываливай давай, – качает головой, тяжело вздохнув.
Возвращаясь домой с работы, застаю Артема у его машины.
– Привет, – здороваюсь первой, привлекая к себе внимание.
Он закрывает багажник и приветливо улыбается в ответ.
– Привет, – прячет руки в карманах брюк. – Как рабочий день?
– Как всегда, хорошо, – отвечаю.
– Хочу предупредить, что завтра вечером уезжаю. Решил не ждать еще сутки. На работу тянет, – хмыкает. – Да и у тебя работу отбирать не хочется, загостился.
– Какую работу? – непонимающе на него смотрю.
– Ты же приглядываешь за домом. Теть Тома тебе же платит за это?
Я застываю, пялясь на него во все глаза. И не понимаю, что больше меня шокирует и выводит из еле сохранившегося равновесия за последние дни, новость о его завтрашнем отъезде или новость об оплате?
– Эм, – даже не нахожу слов для ответа.
– Нет, – хмыкает и качает головой. – Да ну нет, – неверяще смотрит на меня. – Все это время? Ты? Одна тут?
– Я не понимаю, о чем ты, – пожимаю плечами. – Никто ничего мне не платит и не платил. Когда дядя Петя умер, тетя Тома здесь и не появлялась. По крайней мере, ее я ни разу не видела. Ленка однажды принесла мне ключи от дома и сказала, что пока тетя Тамара не может здесь бывать, и раз уж я тут живу, попросила меня присматривать за домом. Я, честно, первые пару месяцев даже не заходила. А потом, когда увидела, сколько пыли накопилась, у меня жуткая аллергия проявилась. В общем, чихала я еще неделю после этой грандиозной уборки, а глаза вылечила через месяц. Мне еще аллерголог заявляла, что это у меня на цветущий тополь такая реакция…