Его маленькая заложница - стр. 22
От звонка в дверь я вздрагиваю.
— Да расслабься ты, это пицца. Я час назад заказал, до твоего появления еще.
Макс уходит, я глотаю таблетку, которая из-за сухости застревает в горле. Проталкиваю ее дальше, прижимаю холодный из-за минералки стакан к виску.
Вот как мне уговорить его отмотать все назад? Макс опытный, он гораздо умнее меня. Я не смогу самостоятельно вскрыть его код и все исправить. Не в такие сжатые сроки уж точно.
Из коридора слышится какой-то шум. Я ерзаю на стуле, продолжив глотать выдохшуюся минералку.
Приглушенный хлопок. Потом еще один. Чьи-то тяжелые шаги, нерусская речь. Бросаюсь к балконной двери и прячусь за ней. Стараюсь действовать максимально тихо, забиваюсь в угол лоджии и зажимаю рот ладонью.
Мне очень страшно.
Даже после слов Рината я такого не ощущала. Там свою роль сыграл адреналин, а сейчас я трясусь как заяц, в метре от которого что-то вынюхивают голодные обозленные волки.
Если они меня найдут — раздастся еще один выстрел.
Балконная дверь со скрипом начинает открываться…
— Карим, поехали. Шеф велел сваливать.
Я не дышу еще минут пять. Не могу сделать вдох, задыхаюсь, хватая сухими губами воздух. Не получается протолкнуть его в легкие. Закрываю глаза, зажимаю уши ладонями и раскачиваюсь. Вперед, назад…
Это все не со мной происходит.
Страшный сон. Сейчас я проснусь. Сейчас меня разбудит отвратительно глупый телефонный звонок с рекламным предложением каких-нибудь навороченных окон…
Почему ничего не происходит? Цепляюсь пальцами за пыльный подоконник, встаю и едва не оседаю обратно на подгибающихся ногах.
Захожу в квартиру, сначала на кухню. Иду дальше. Шаг за шагом.
Я до боли впиваюсь зубами в ребро собственной ладони, когда вижу Макса. Он лежит на полу в гостиной, в луже собственной крови и не дышит. Никто бы не смог дышать с пулевым отверстием прямо по центру лба.
Несколько минут назад мы с ним разговаривали, а теперь его безжизненные глаза смотрят в потолок.
Не знаю, сколько я так сижу.
Забившись в угол, обнимая себя руками, перепачканными в крови. В какой-то момент мне начинает казаться, что Макс дышит. Я подползаю к нему на коленях, проверяю пульс и дыхание.
Наверное, так и сходят с ума. Отчетливо ощутив удары под пальцами на шее, я зажимаю себе рот ладонью, чтобы не закричать.
Полиции открывается красноречивая картина, когда они приезжают на место. Невменяемая девица, раскачивающаяся из стороны в сторону, и уже начинающее остывать тело.
Меня скручивают сразу. Не дав и слова сказать. Заламывают руки, щелкают железными браслетами на запястьях. Перед глазами машут какой-то «корочкой», мужчина что-то кричит, трясет меня, задавая вопросы, ответы на которых я не знаю.
— Отвечай, я сказал! — он в очередной раз встряхивает меня, и я ударяюсь затылком о стену. — Тебе же лучше будет, если сотрудничать начнешь.
— Отпустите… — язык не слушается, еле могу ворочать им. — Мне…мне плохо.
— Ему сейчас хуже, — разворачивает меня так, чтобы я видела Макса. Закрываю глаза. — Смотри, что ты натворила! Где пистолет, идиотка? Не ухудшай свое положение.
Тошнота подкатывает к горлу. Зажмуриваюсь еще сильнее, но он бьет меня по щекам, приказывая открыть глаза.
— Не смей мне тут в обмороки падать. Эй! Эй…
Я все-таки отключаюсь. Сначала ощущаю ужасное головокружение, меня даже в сторону ведет, а потом все меркнет. Картинка чернеет, ноги слабеют. Последняя вспышка боли, перед тем как я проваливаюсь в темноту окончательно, даже не кажется такой ужасной.