Его маленькая слабость - стр. 43
Все его противоречие, грубость и злость, — это лишь защитная реакция глубоко травмированной души. Когда он не под градусом, у меня складывается ощущение, что он бесконечно обороняется. Я буквально кожей ощущаю его напряжение. И понимаю, что не имею права своим присутствием терзать его дальше. Он отчего-то чувствует вину передо мной. А я не хочу этого.
Поэтому как только он сказал, что отправит меня домой, я выдохнула с облегчением. Меньше всего мне хочется становиться для этого человека обузой.
Однако я чувствую, что его тяготит это решение. Чтобы ему было проще, стоит постараться не выглядеть жалкой. Меня тошнит от собственной беспомощности. Не хочу, чтобы его глаза глядели на меня сочувственно...
Вожу пальцами по стене, очерчивая неровные стыки бумажных обоев. Пытаюсь свыкнуться с мыслью, что это теперь мой новый-старый дом. Так тому и быть.
Лишь бы он поскорее ушел. Боюсь снова сделать что-то не так. Боюсь снова ощутить гнев человека, который в моем сознании засел в образе всей вселенной. Боюсь почувствовать его жалость. Это все не то...
Прислушиваюсь к звукам в комнате. Может, он уже и вовсе ушел? Нервно шарю перед собой рукой и натыкаюсь на глянцевую поверхность двери. Вряд ли бы он смог пройти мимо меня, оставшись незамеченным.
Толкаю дверь, закрывая до упора, чтобы услышать, если кто-то ее станет открывать. В лицо ударяет порыв воздуха из коридора, в котором явно прослеживается запах старости, дыма и залежавшейся мокрой тряпки. Прикрываю ладонью рот, ощущая, как к горлу подкатывает тошнота. Однако уже через секунду забываю об этом, так как голову начинает сдавливать, словно тисками. Отшатываюсь в сторону, не в силах сдержать болезненный стон. Упираюсь лопатками в холодную стену и начинаю оседать, чувствуя, что сознание норовит покинуть меня.
Перед внутренним взором возникает странная картинка.
Тесная комнатушка с ковром на стене и ветхим диванчиком. Я более чем уверена, что сейчас нахожусь именно в этой комнате. По запаху понимаю. Этот смрад даже с потерей памяти сложно выкурить из сознания.
Словно со стороны наблюдаю, как привычным движением мои руки поплотнее припирают покрытую потрескавшейся краской дверь, стараясь спрятаться от этого запаха. Падаю на скрипучий диванчик и открываю какую-то книжку.
Света не очень много. Лишь настольная лампа, что примостилась на подлокотнике. Однако мне нравится это ощущение. Я будто в сказке в этих выдуманных мирах. Могу сбежать от реальности...
Попытка вспомнить, от какой конкретно реальности я хочу сбежать, приводит к новой вспышке.
Дверь в потрескавшейся краске неожиданно открывается, хлопая о стену. От испуга выпускаю из рук книгу. Увидев в свете, льющемся из коридора, грузную мужскую фигуру, вскакиваю на ноги.
— Ну, привет, куколка! ВИП-клиент пожаловал!
О, нет-нет-нет! Пожалуйста, только не это! Я ведь не промышляла торговлей своего тела?! Глеб ведь говорил, что я была хорошей девочкой! Хотя откуда он может знать, чем я занималась вне работы...
Меня накрывает паника. Кажется, я больше ничего и знать не хочу. При таком раскладе лучше уж оставаться без памяти. Однако новая вспышка воспоминаний врывается в сознание.
Грязные руки сжимают мои запястья, не позволяя вырваться. В лицо летит кольцо дыма.
— Сегодня не отделаешься. Матушка свалила на рынок. Так что дома только мы с тобой, — табачное дыхание гогочет мне в лицо.