Его маленькая слабость - стр. 23
— Глеб Виталич, обед, — примирительным тоном лепечет Надежда из коридора.
Сколько я так пролежал? Кажется, даже задремать успел. Потираю пальцами глаза, поднимаясь с кровати. Выхожу из комнаты. Домработница караулит у двери.
— Анну пригласила? — строго спрашиваю.
— Говорит, не голодна, — пожимает плечами женщина.
Злость закипает новой волной. Что за детский сад? Я еще нянчиться с ней должен? Толкаю дверь в соседнюю комнату:
— Немедленно... — начинаю громогласно, но тут же осекаюсь, найдя комнату пустой. — И где она?
— А я почем знаю? Только что здесь была, — бросает Надежда, возвращаясь в кухню.
В туалет, должно быть, пошла. Тянусь за ручкой, чтобы закрыть дверь, но замираю, услышав какой-то странный звук из ванной.
Выпрямляюсь. Вхожу в комнату, едва ли не крадучись. Приближаюсь к двери в ванную.
Не показалось. Рвет ее. Полусырая греча, да и той пол-ложки. Нервотрепка... Похоже, у моей гостьи на нашем «приветливом» фоне разовьется гастрит. Чувствую, что стыд снова выпустил свои мерзкие щупальца.
Ну а что я должен делать?! Каждый раз ее теперь из ложечки кормить? На руках носить? В попу целовать? Нет уж...
Дверь ванной медленно открывается, прерывая мои раздраженные мысли. Вытирая лицо полотенцем, Аня неторопливо заходит в комнату, вынуждая меня пятиться.
Хотя какого черта? Останавливаюсь. Осторожно кладу свою руку на ее плечо.
— Ой, мамочки! Кто здесь?
Ладно. Осторожно не вышло.
— Тише, — успокаиваю я. — Есть идем. Сейчас же.
— Я не...
— Это не обсуждается. — Беру за локоть и тяну к выходу из комнаты. — Тебя уже рвет с голодухи. Собралась помереть? Только не в моем доме.
Войдя в кухню, сажаю притихшую девушку за стол, на котором уже стоят дымящиеся тарелочки. Овощное рагу с мясом. На вид значительно лучше, нежели сухая греча.
— Другое дело, — киваю я, кинув укоризненный взгляд на распоясавшуюся кухарку.
Сажусь напротив Ани. Она шумно сглатывает. Ну как же. Не голодна она. Еще и врать вздумала.
— Так и будешь сидеть принюхиваться? — строго спрашиваю.
Над столом всплывает неуверенная рука. Пальцы осторожно скользят по поверхности в поисках вилки.
— Надежда, ложку, — велю я, не отрывая взгляда от девушки. — И будь добра, всегда выдавай ложку нашей гостье.
— Спасибо, — одними губами произносит Аня, принимая из рук Нади столовый прибор.
Нащупывает пальцами край тарелки. Ведет краешком ложки, стараясь быть максимально осторожной. В итоге у нее ничего не выходит. И в рот отправляется пустая ложка, едва смоченная в соусе.
Черт. Почему-то это бесит меня сильнее, чем если бы она быстро закидала себе еду в рот, лишь бы избавиться от моего общества.
— Я отстану от тебя, как только ты все съешь, — шиплю сквозь зубы. — А мне, между прочим, уже пора собираться на работу. Так что поактивней, Анюта.
Пыхтит, явно собираясь с духом.
— Боюсь, если потороплюсь, то у вас аппетит пропадет, — с явной обидой в голосе все же выдает она. — Это не так-то просто, как...
Замолкает. Стягивает губы в жесткую линию, давая понять, что больше говорить не собирается. И не надо. Еще она со мной пререкаться будет. Я и так все понял.
Не так просто, как зрячему. Любое привычное действие. Поесть. Помыться. И даже сходить в туалет. А я подгоняю...
Проводив взглядом Надежду, которая неторопливо выходит из кухни, прикрываю глаза. Просто интересно стало. Подцепляю рагу вилкой. Тяну в рот. Вот же... Хмурясь, открываю глаза. Вилка до рта добралась пустая.