Его маленькая ошибка - стр. 14
— Обращайся, — подмигивает мне в зеркало, паркуясь у моего подъезда.
Я вылезаю из высокого внедорожника с благодарной улыбкой, и мчусь скорее к дверям подъезда. Уже совсем темно на улице, кажется я впервые так долго отсутствую дома. Как они там без меня?
Взлетаю по лестнице и нетерпеливо вставляю ключ в замок. Едва приоткрывается входная дверь, как до моего слуха доносится жалобный плачь младенца и улюлюканье двух милых тётушек.
Первым делом бросаюсь закрыть все окна, и с тревогой выглядываю на улицу. Уехал? Темно. Ни черта не видать. Он же ничего не слышал? Хотя квартир у нас много, мало ли, откуда мог ребёнок кричать, с чего бы Славику подумать на меня? Спокойно, Лесь, не параной!
— И кто это у нас тут плачет? — заискивающе начинаю я, подкрадываясь к Маше, у которой на руках разрывается младенец.
Едва заслышав мой голос затихает, прислушивается, только ворчит тихонько и пухлыми губками плямкает.
— Потерял? — бормочу я успокаивающе, принимая малыша из рук подруги, усаживаюсь с ним в пошарпанное кресло у окна и вкладываю в ищущий рот сосок. — Ты маму потерял? Ох уж эта мама, где-то ходит, пока малыш тут голодный совсем.
Стараясь не потревожить маленького Даню, вытаскиваю из лифчика прокладки для груди, которые уже едва сдерживали течь, и с ужасом представляю, что бы было, если бы я забылась настолько, что позволила бы Ярославу Сергеевичу добраться до моей груди…
Перевожу взгляд на свою молодую няню, которая регулярно сидит с моим сыном, в обмен на то, что я готовлю ее к меду:
— Хорошо кушал? — шепчу я.
— Ещё как, — усмехается. — Все, что ты нацедила съел, и последние полчаса ругает нас с Машей, куда мы его маму дели. Да, богатырь?
— Смесь предлагали?
— Как обычно, Лесь, — пожимает плечами Маша. — Наш гурман такого не ест. Только зря банку эту покупала.
Малыш быстро насытившись, отваливается от груди, и я осторожно поправляю одежду.
— Во, пожалуйста! Ему только натур продукт видите ли подавай и все тут, маленький властный пластилин, — притворно злится Дашка, опускаясь перед нами на корточки. — И в кого это мы такие переборчивые? Мама вроде не привереда.
Маленький будто понимает ее — улыбается во сне.
— Наверно в папку, — констатирует наша няня и поднявшись на ноги, идёт к двери. — Ну все, Лесь, пока. А то меня уже мама потеряла.
— Я провожу, — спохватывается Маша, следуя за ней. — Кстати, Даш, насчёт завтра: сможешь с малым посидеть пару часов?
— Без проблем…
Их голоса затихают за закрывшейся дверью спальни, и я больше не в силах сдерживать эмоции, обрушившиеся на меня сегодня:
— Данечка, представляешь… — глотаю слезы, — я сегодня его видела. Он все такой же… большой… красивый… и… бессердечный.
Мой взгляд скользит по старенькой скрипучей кровати, на которой мне довелось пережить унижение, организованное мужчиной, которого я любила сколько себя помню. И его смерть.
Как я тогда жалела, что пережила это…
Но потом оказалось, что кроме обиды и стыда за все, что было после нашего единственного раза, он оставил мне ещё и бесценный подарок:
— Мой маленький, я сегодня видела твоего папу…
5. Глава 5. Леся
— Даш, мы побежали, — тихо говорю я, стягивая волосы в уже ставший привычным конский хвост на затылке, — малой спит, молоко в холодильнике: в этот раз нацедила побольше.
— Да разберусь я! Лесь, бегите уже, пока не начали опаздывать, — она чмокает меня в щеку, и обнимает Машу, а как только мы выходим за порог, закрывает за нами дверь — мое железное правило: никому не открывать.