Его личный ад - стр. 8
— Благодарю, — улыбнулась она ничего не значащей улыбкой, поймав на себе недовольный взгляд Олеси. — В этот особенный день хотела лично поздравить вас. Не буду мучить вас пожеланиями, наверняка вам уже столько всего нажелали, что я ничего нового уже не скажу. Я — человек дела, а не слов, как вы знаете, поэтому решила выразить свои добрые пожелания в подарке. Прошу принять от меня этот небольшой презент!
Маргарита протянула небольшую аккуратную коробку с названием известного бренда. Заинтересованный мужчина взял подарок, открыл коробку и обнаружил внутри обычную кожаную ключницу. Нахмурившись, Лёне несколько минут смотрел на неё, а Рита хранила таинственное молчание, наслаждаясь его замешательством.
— Откройте, — любезно посоветовала она, вдоволь насладившись неловкостью ситуации. Загорский поспешил выполнить её распоряжение, и вскоре внутри ключницы обнаружились ключи. Леонид вопросительно посмотрел на Марго, ожидая пояснений. — Ключи от апартаментов в центре города. Столь дорогому другу нужен настолько же дорогой подарок!
Марго услышала, как несколько человек ахнули и сразу стали перешептываться. Дорофеева мысленно довольно хмыкнула. Очень скоро новость о дорогом подарке разлетится по всему залу. Маргарита была уверена, что сегодня побила все рекорды аттракциона щедрости, но ее щедрость была просчитанной. Ей нужно, чтобы Загорский думал, что она его подкупает, потому что боится. Этот факт должен расслабить его и притупить бдительность. Когда Леонид почувствует себя хозяином ситуации, он станет особенно уязвим.
— Рита, — потрясенно воскликнула рядом стоящая Олеся, — не стоило…
Глаза женщины алчно заблестели, выдавая истинные её помыслы. Денег много не бывает. Именно по такому принципу живут Загорские.
— Пустяки, — легко отмахнулась Дорофеева, будто и не делала многомиллионного подарка. — Юбилей всё-таки. Тем более мой покойный муж очень ценил вас, Леонид. Вы были ему добрым другом, а друзей нужно ценить!
О, эти высокопарные речи! За эти годы Рита стала мастером лишать глубокомысленные изречения смысла и наполнять нужной мыслью пустые слова.
— Да, смерть Аристарха для нас всех стала большим ударом, — подхватил Загорский.
Следующие полчаса были посвящены светлым воспоминаниям о ее муже. Марго слушала хвалебные оды, пытаясь справиться с одолевавшим ее раздражением. Все эти люди боялись и ненавидели Аристарха, и его смерть стала для них скорее поводом для радости нежели для горя. Рита с тоской подумала о том, как бы смеялся сам бы Дорофеев, услышав эти все бредовые речи. Сама же Рита скучала по своему мужу. Во многом она освободилась после его смерти, но значимость этого человека в ее жизни была колоссальной.
Сквозившая лицемерность окружающих чувствовалась стеклянной крошкой на языке. Марго сохраняла холодную улыбку на лице и почти мечтала о том, чтобы Загорский отважился пойти в открытую против нее, тогда она сможет без угрызений совести уничтожить эту крысу, заодно и развлечётся. Совести у Маргариты не имелось, и это значительно облегчало ей жизнь, особенно в общении с подобными люди, как Лёня, но у нее был собственный кодекс чести, который она редко нарушала. Были границы, которые Дорофеева не нарушила, другое что подобных границ было мало.
Слушая прочувственные речи Леонида и его соратников, Рита откровенно скучала. Разве что откровенно не зевала. Пару раз она ловила на себе внимательный взгляд карих глаз. Сделав глоток шампанского, Марго развернулась так, чтобы лучше видеть любопытствующего. Продолжая вести пустую беседу, Дорофеева стала открыто разглядывать мужчину, который столь открыто наблюдал за ней всё это время. Ну что сказать, красив зараза. Настоящий самец, который просто источает феромоны, наверняка сражающие наповал женщин всех возрастов. О да, это был самоуверенный, незнающий удержу самец. Такого трахать и трахать. Красивый и соблазнительный, как смертный грех. По правде говоря, Рита никогда не считала блондинов привлекательными, отдавая предпочтение шатенам и брюнетам, но этот конкретный блондин определенно заинтересовал ее. Что-то было в этих наглых, насмешливых глазах, что так неотрывно смотрели на нее. Что-то влекущее.