Его кошмарная невеста - стр. 2
- Ты позвала меня перед смертью, - пояснила Тьма, хотя вслух я ничего не спрашивала.
Разве я звала?
- Ты кричала: «Будьте вы прокляты».
Мало ли кто и что кричит.
Богиня грациозно повела обнажённым, прикрытым лишь узкой лямкой, плечиком:
- Вас убивают. Из более чем двадцати высших жриц осталось четверо.
Я не жрица.
- Ты её дочь, наследница. И ты, в отличии от своей матери, мне нравишься. У неё, как и у тебя, было несколько мгновений. Что она сделала? Покорно дала себя убить. Недостойна.
Жёстко. Хотя доля правды в словах богини есть. Мама у меня мягкая. Была. Я пошла в бабушку и внешностью, и характером.
- Я готова дать тебе шанс, Шанита. Сама исполни своё проклятие, и мы снова встретимся. Справишься — получишь шанс на второе рождение. Не справишься — сгинешь. Ты помнишь, чего в душе желала своим врагам?
Я невольно вздрогнула. Я желала отмщения.
- Заплатить должны не только виновные, но и все те, кто с ними плоть от плоти и кровь от крови. Ты так пожелала, а я подтверждаю. И ещё. Время тоже твой враг. Моё благословение с тобой, пока ты идёшь к цели.
Богиня грациозно поднялась и растаяла невесомым облачком тумана. Трон пропал вслед за ней, а я осталась в опустевшем зале.
- Траш! - выдохнула я.
Богиня была невероятно щедра. Даже призрачная возможность однажды вновь услышать биение собственного сердца стоит дорого. Умирать не хотелось. Мстить? Убийцам — да. Остальным — надо подумать. И для начала ответить на простой вопрос: где я? Мрамор молчал. В зале не было ни окон, ни дверей. Единственный выход — через щель между потолочными плитами.
Я прошлась по залу, выполнила несколько прыжков, пробежалась. Прежде чем лезть, надо привыкнуть к телу заново, несколько суток мёртвой неподвижности вряд ли прошли бесследно. Пальцы гнулись, руки-ноги слушались, зрение, пожалуй, даже улучшилось. Про слух и обоняние говорить рано. Пульса нет. Интересно, какая у меня теперь температура тела? На последнем прыжке я зацепилась стопой за юбку и некрасиво растянулась. Та-ак.
Перемазанное землёй платье было испорчено. Отстирать, вероятно, можно, но легче выкинуть. Я подобрала юбку и рванула вдоль шва снизу вверх. Будь я живой, ничего бы не получилось. У мёртвой сил прибавилось. Ткань поддалась, и я укоротила юбку, оставив её до середины бедра. Вот теперь можно попытаться влезть по колонне к потолку. По деревьям лазать получалось — и здесь получится.
Конечно, всё оказалось не так просто, два раза я сползала по скользкой поверхности вниз. На третий получилось. Я дотянулась и зацепилась за край плиты, на миг зависла, будто простыня на верёвке, подтянулась и, не оставляя себе времени на сомнения, разжала ноги. Удержалась. Зависла под потолком на одних руках.
- Траш!
Рывок. Я влезла головой в щель, потолкалась локтями, угнездилась, подтянула сначала одну ногу, потом другую.
Поклонение Тьме приравнено к государственной измене. Уцелевшие после гонений храмы надёжно скрыты, например, как наш, в толще земли под кладбищем. Мама почти ничего не успела рассказать… Так больно… Но раскисать не время.
У меня над головой слой земли толщиной в три моих роста и нужно выкапываться. И ладно бы песок! Глина забивалась в рот, в нос, в уши, под ногти. Я сама себе напоминала червяка-переростка или гигантского крота. Так и представляю, могила зашевелится, приподнимется бугорок. Случайные зрители с криком бросятся врассыпную. Ой, траш! Нельзя мне случайных зрителей.