Его Голгофа - стр. 2
– Значит, советуешь?
– Безусловно.
– Хорошо. Перед выездом позвоню.
Вылет в Баку на 17 июля Гейдар Алиевич отложил. Тонкий аналитик с очень чуткой интуицией и разносторонне информированный человек, думалось мне, он всегда поступал по-своему. Зачастую, как казалось со стороны, непредсказуемо, парадоксально и экспромтом. На самом же деле каждый шаг его, каждое слово отличалось строгой взвешенностью и точной выверенностью.
Гейдар Алиевич позвонил мне в первой половине дня.
– Здравствуй, Сабир. Вылетаю завтра… Я генералу сказал, что полковник Гусейнов утверждает: обстановка для моего приезда благоприятная… Номер рейса…
Я чуть было не сказал: «Знаю»… Я действительно знал и дату, и номер рейса. Их мне сообщил один из моих людей, работавших в КГБ. Если бы «знаю!» вырвалось у меня, его тут же бы вычислили. Телефон мой был под плотным колпаком известной службы. Я вовремя спохватился и до отбойных гудков успел бросить:
– Очень рад.
Потом стал названивать людям, с которыми Гейдар Алиевич долгое время работал, кого выдвигал на руководящие должности и кто клялся ему в вечной любви и преданности. Я предлагал им ехать встречать нашего бывшего шефа. Услышав мою просьбу, генерал сухо процедил:
– Я свой долг перед ним выполнил. Я его предупреждал…
Другие, чьи фамилии по определенным соображениям мне называть сегодня непристало, постольку-поскольку они, опять-таки стараниями Гейдара Алиевича, заняли высокие кресла во власти, тоже отказывались ехать встречать. Один сказался больным, другой сослался якобы на то, что едет в командировку, третий… Да что говорить! У них у всех находились благовидные предлоги…
Твердое и безоговорочное согласие я получил от шестерых. Их имена я не назвать не могу. Бывшие помощники Гейдара Алиевича, когда он возглавлял ЦК Компартии Азербайджана, – Рафаэль Аллахвердиев и Рамиз Таривердиев; Рафик Халафов, возглавлявший при нем ведомство ГУШОСДОР; Фикрет Мамедов – сотрудник сумгайытской прокуратуры; Рафаэль Мамедов – бывший заведующий отделом науки ЦК и академик Джалал Алиев.
Поехали на двух машинах – на подержанных «жигулях» Фикрета Мамедова и на «волге», принадлежащей Рафику Расуловичу.
Спереди, со стороны аэропорта, в открытые окна машины врывались отдаленный гул и невнятные отголоски чем-то возбужденных людей. Секунды спустя мы поняли в чем дело. Вся площадь у здания аэропорта была запружена толпой. И как только туда въезжал какой-либо автомобиль, чьи-то руки, как по команде, с разных ее концов вскидывали над головами транспаранты. Крупные, вырисованные, очевидно, профессиональным художником буквы, виднелись издалека. «Гейдар Алиев, ты нам не нужен!», «Гейдар Алиев – палач!», «Твои руки в крови народа!», «Вон из Баку, тиран!»…
Обогнув нашу «волгу», перед нами встал только прибывший автобус. Он был полон пассажиров, однако никто из него выходить не спешил. Из передней двери выпрыгнул молодой человек и вприпрыжку побежал в сторону гостиницы, где особняком стояла кучка мужчин. Они доброжелательно закивали ему, а молодой человек, указав на автобус, что-то спросил и, получив указание, так же резво побежал назад.
– Выходите, – крикнул он в проем открытой двери. – Все становитесь у депутатской комнаты.
– А где она? – спросил парень, разворачивая привезенный им транспарант.