Его единственная - стр. 46
- Я в курсе, мам, - сухо бросила Юля. – И условия завещания распространяются только на меня. А ты будешь и дальше как сыр в масле кататься…
- Это еще неизвестно. От Валеры можно многого ожидать. Прощальный фейерверк нам у нотариуса гарантирован. Но ты и сама это знаешь не понаслышке. Иезуит поганый. Он нам и после смерти житья не даст. Будет из могилы условия диктовать. Сын проще, примитивнее. Ты бы могла его вокруг пальца обвести, - тяжело вздохнула мать и добавила шепотом. - Юля, сто раз подумай. Я тебя умоляю! Я слышала, как Сашка обещал забрать у тебя Димульку и лишить родительских прав. Ты и на это пойдешь?! Опомнись, доченька. Не рискуй, пожалуйста. Ни один член не стоит разлуки с ребенком! Сашенька к тебе хорошо относится. Помиритесь, дети. Побегали, и хватит, - промурлыкала ласково.
Юля из последних сил взяла себя в руки, постаралась не сорваться на крик. Лишь сжала телефон и выдохнула еле слышно, будто ее душил кто.
- Ладно, мама, я приеду… Дайте мне пару дней. Я не могу ребенка просто так сорвать с места…
- Хорошо, - заметила недовольно Людмила. – Но прошу тебя, поспеши. Саша нервничает. А это никогда ничем путным не заканчивается.
- Спасибо, что напомнила, - огрызнулась Юлька и, зайдя внутрь, сразу прошла в ванную. Постаралась взять себя в руки. Но ничего не получилось. Нещадно хотелось курить. Легко сжать двумя пальцами белую пахитоску и затянуться глубоко. На каждом вздохе выравнивать дыхание и с каждым колечком дыма выдыхать все невзгоды и беды. И не думать ни о чем. Только вдох и выдох, изгоняющие печали прочь.
«Жаль, что такие волшебные сигареты я не курю, - хмыкнула она. – Да и вообще давно завязала. Сначала из-за Димульки. А потом и по требованию Валерочки. Истинные леди не смолят папиросы. Я-то и толком не жила для себя, - вдруг отчетливо осознала Юлька. – И что хочу сама? Понятия не имею», - хмыкнула она и, умыв лицо, заплела волосы в косичку. И спокойно вышла из ванной. Прошла к себе в комнату и опешила. На кровати сидел мрачный Крепс и зло смотрел на нее.
«Быстро как доложили, - усмехнулась она. – Наверное, Севка постарался. Оградил боевого командира от падшей женщины. Спас друга герой державы!»
- Нам нужно поговорить, - хрипло бросил Дима. – Я не особо понял, но главное дошло. И Сева подтвердил… Я его не просил. Он сам позвонил на Жоркин телефон.
- Знаешь, и что? – холодно усмехнувшись, она застыла как статуя. Спина ровная, подбородок вздернут. – Да вся Москва в курсе. Может, и в новостях передавали. Что это меняет? И о чем нам говорить, Дима?
- Я хотел жениться на тебе, - пробубнил он.
- А теперь не хочешь? Вот и молодец, - язвительно бросила она. – Расслабься, Крепс. Я и так за тебя замуж не собиралась. Еще раз повторяю. Возвращайся к Алене. Живи своей жизнью. С сыном видеться разрешу. В отцовство вступить не позволю.
- Но он же не будет знать… - вскинулся Крепс. Подскочил к ней, крепко схватив за руки. – Я-то думал, мы с тобой все решили прошлой ночью.
- Сказка со счастливым концом – не наш случай, Дима, - надменно отрезала она, не давая ему возможности пойти в наступление. – Мы переспали, удрали от погони, и ты меня увез на коне. На этом все. Принцесса превратилась в лягушку. Сказка закончилась. Самое лучшее в такой ситуации – пойти своей дорогой. Мы с тобой слишком разные, и пути наши не должны были пересечься…