Его должница - стр. 23

Чувствуя сердце где-то в горле, долетаю до участка и паркуюсь возле забора, даже не заезжая в гараж.

Выхожу из машины и, мысленно перебирая варианты, что могло случиться, а главное – почему Аня мне не позвонила, залетаю на участок.

Захожу в дом и замираю в дверях, слыша звонкий женских смех из гостиной и возбужденный мужской голос.

Волнение в одно мгновение сменяется жгучей злостью. Мои зубы сжимается до скрежета.

Я ещё понятия не имею, что произошло, но одно знаю точно: в моем доме моя женщина может ТАК смеяться только со мной.

Дохожу до комнаты и понимаю, что только силой воли сдерживаю себя, чтобы не раскрошить голову молодому пареньку из охраны, который с особым вниманием и заботой гладит ножку Анечке.

– Здесь больно? – поднимает на неё восхищенные телячьи глаза.

– Нет, – она мотает головой. – Да не нужен мне рентген.  Точно тебе говорю.

– Все-таки зря ты ехать в больницу отказалась…

– Добрый вечер, – перебиваю я его тихим, вкрадчивым голосом.

Парень вздрагивает. Аня оборачивается на меня и распахивает глазищи. Хлоп-хлоп ресницами. Сейчас взлетит.

– Здравствуйте, Алексей Егорович, – тараторит охранник.

– Ты здесь ещё нужен? – стискиваю брелок в кулаке с такой силой, что он издаёт подозрительный писк.

– Нет, – парень мотает головой, вжимая ее в плечи.

«Правильно, бойся.» – Я давлю его взглядом. – «Или вообще исчезни.»

– Свободен! – рявкаю на него.

– Алексей Егорович, – Аня вскакивает мне на встречу, хромая. – Вы не то подумали. У нас тут Маруся беременна. Она поплавать приползла, а я испугалась и ногу подвернула. А Ваня поймал Марусю и отдал хозяину.

От ее способа подачи информации у меня начинает звенеть в затылке.

– Кто беременный? Почему посторонние плавают в моем бассейне?

Аня успевает дохромать до меня и облокотиться на спинку дивана.

– Ну ужик Маруся,  – говорит совершенно невинным тоном. – Ваня сказал, что в прошлом году ее тоже на вашем участке нашли. Она плавать любит.

– И почему ты голая? – накрывает меня, когда я вижу голые ноги и бёдра Ани.

– Я в футболке, – протестует она.

– Разрешите! – влезает в разговор охранник. – Я объясню. Аня ни в чем не виновата!

Шумно выдыхаю… Ну совсем охренели! Это я решу в своём доме, кто прав, а кто виноват!

– Говори, – рычу на Ивана. – У тебя минута.

– Алексей Егорович! – чуть не плачет Аня. – Почему вы кричите?

– Села! – рявкаю на неё и оглядываю с мокрой взъерошенный головы до ног, одна из которых забинтована.

Призываю какие-то высшие силы, чтобы не сорваться и никого не покалечить сейчас. Потому что футболка, которая надета на Анечке промокла и теперь совершенно ничего не скрывает, прилипнув к манкому девичьему телу.

С трудом отвожу от него голодный взгляд.

– Ну! – тороплю охранника, желая, чтобы он скорее свалил.

Он нервно ведёт плечами и начинает говорить…

Входная дверь хлопает, оставляя меня с Алексеем наедине.

Я чувствую, что Баринов не просто зол. Он в ярости. Воздух между нами звенит от напряжения и становится тяжёлым. Мне абсурдно хочется извиняться. Но за что?

– Ты мне просто объясни, как ты умудряешься? – выразительно разводит он руками. – Как ты вообще дожила до своего возраста с такой тягой к приключениям!

– Нормально дожила, – бурчу и веду плечами, потому что в мокрой футболке становится зябко.