Его добыча - стр. 20

И в этот момент чувствую запах.

Сигаретный дым. Лёгкий, обволакивающий, горьковатый. Горло тут же перехватывает – не люблю этот запах.

Я открываю глаза, резко выпрямляясь и оборачиваюсь.

На перилах беседки у клумбы, немного в стороне от меня, кто-то сидит. Силуэт мужской, в руке мелькает красный огонёк.

В темноте лицо его не сразу видно, но я узнаю силуэт. Узнаю эту ленивую, расслабленную позу.

Это Албаев.

Он медленно затягивается, взгляд направлен куда-то вперёд, но я чувствую – он видел, как я вышла. Он знает, что я здесь.

Он не говорит ни слова.

Просто выдыхает дым в сторону неба, будто о чём-то серьёзно задумался.

И от этой тишины, от этой его тени, от одного его молчаливого присутствия, по моей спине пробегают мурашки.

Наверное, правилами курить запрещено, и за это следует снизить ему эти внутренние баллы, но я точно не стану этого делать, тем более сейчас.

Я отвожу взгляд, резко поднимаюсь и иду обратно по дорожке. Но спиной ощущаю – он смотрит. Значит, увидел.

И не то, чтобы я боялась его.

Но и не сказать, что мне спокойно.

Я сижу у окна, медленно помешивая чай. В столовой уже нет утреннего столпотворения. Студенты позавтракали и разбрелись по корпусам.

– Сегодня ты как будто спокойнее уже, – говорит Лена, улыбаясь и присаживаясь напротив с подносом. У неё в чашке зелёный чай и тарелка с салатом с кусочками лосося.

Лена аккуратно устраивается, чуть подтягивает юбку, ловит мой взгляд и улыбается.

– Уже не трясусь при виде аудитории, – усмехаюсь. – Кажется, начинаю вписываться в ритм.

– Главное – не слишком расслабляться, – кивает она. – Здесь ритм может резко поменяться.

– Звучит как предупреждение, – поднимаю бровь, но она уже делает глоток и не отвечает.

К нам подсаживаются уже знакомые мне коллеги, которых я первыми встретила в гостиной преподавательского корпуса. Лев Николаевич и Александра Антоновна. Они здороваются, мы вежливо отвечаем.

– Осваиваетесь, Анастасия Викторовна? – приятно улыбается Александра Антоновна. Она из тех дам, которые почти у всех вызывают уважение и симпатию.

– В процессе, – улыбаюсь ей в ответ и делаю глоток чая, не особо понимая, что ещё могу сказать. Да, собственно, это вопрос, заданный из участливой вежливости.

Они оба тоже приступают к завтраку. Лев Николаевич даже сетует, что ему стоило положить больше джема на сырники, зря он выбрал лишь одну порцию, ведь ежевичный джем тут просто невероятно вкусный.

– Как-нибудь попробуйте, Анастасия Викторовна, – кивает мне. – Уверен, вы будете в восторге.

– Обязательно попробую. Как раз думала завтра взять сырники или блины, теперь и ежевичный джем возьму, спасибо за совет, – киваю ему, тоже улыбнувшись и испытывая приятные ощущения от того, что коллектив принимает меня радушно. Это очень важно.

– Сложная неделя будет, – говорит женщина минут через пять, глядя в чашку. – Особенно к пятнице.

Лев Николаевич только коротко кивает, отпивает кофе, и они словно молча договариваются не продолжать.

Лена ловит мой взгляд, и я вижу, что она так же, как и я, не совсем поняла, о чём речь. Но задавать вопрос вслух в этот момент почему-то не хочется. Да и зачем? Очевидно же – нас с ней в этот контекст пока не посвящают. Может, они разговаривали о чём-то своём до того, как пришли за стол, но потом прервались и сейчас завершили разговор.