Его дерзкая девочка - стр. 37

Жизнь – дерьмо. И никому я в ней как был не нужен, так и до сих пор... 

С моих губ слетает смешок, и я притормаживаю, ерошу рукой волосы на затылке. Поднимаю глаза к небу. Звезд там мало. Да и в городе их видно плохо, а когда я последний раз выезжал за его пределы? Уже и не помню. 

Домой я захожу, когда время уже перевалило за полночь. Закрываю дверь, оглядываясь. Да, не хоромы. Но положа руку на сердце, я уже как-то свыкся с этой тесной студией. Кровати и кухни мне хватает. Главное, было бы, где ночь переспать. 

В голову влезает воспоминание того, как и с каким презрением на все вокруг смотрела Злата, и становится тошно. А еще обидно. Где-то там на самых задворках. 

Ладно, пора принять душ и спать. Иначе завтра рискую разозлить королеву и опоздать на работу. Меня тогда с потрохами сожрут. 

Но только я стянул куртку, а за ней скинул футболку, пошел в сторону ванной, как в дверь раздался стук. 

Я завис.

Никто не в курсе, где я “обитаю”, соответственно, и гостей у меня не бывает и быть не может. Да еще и в двенадцать ночи? 

Снова стук. Только теперь громкий и настойчивый. Настоящая долбежка в дверь. 

– Открывай, твою мать, Абашев! – слышу рык знакомого голоса с той стороны и спешу к двери. 

– Золотарева?

Открываю, а на пороге она. Злата. С красными глазами, вся зареванная, растрепанная, потерянная и злая. Как всегда злая, как тысяча чертей, машет перед моим носом какой-то палкой. До меня не сразу доходит, что это тест. 

– Это все ты виноват! – злой рык. – Это все из-за тебя, сволочь ты такая! – орет мне, толкая  в глубь квартиры. – Скотина! Гад! – шипит Золотарева, молотя меня своими кулачками в грудь, а я наконец-то выхватываю из ее рук тест и переворачиваю.

Две полоски. 

Беременна? 

Я растерянно отступаю, если не сказать, отшатываюсь.

– Какого…?

–Такого! Поздравляю, ты скоро станешь папочкой, придурок!