Его чёрное сердце. Искупление - стр. 28
– С девушкой, – повторил я нетерпеливо. – С… Анной.
Проклятье! Какая из неё Анна? И чего она этим хотела добиться? Думала, сменит имя – не узнаю? Да я землю вывернул бы ядром наружу, если бы нужно было, но нашёл бы её и дочь.
– Да.
Он врал. Глазёнки так и бегали. Да и запах вранья был настолько отчётливым, что драл ноздри.
– Хорошо. В каком состоянии машина?
– Машина белиссимо! – он так и напыжился. Сделал вид, что задумался. – Я скинул цену, но, вообще-то, она стоит дороже. Если мы договоримся…
– Договариваться мы не будем, – оборвал его я. – Сегодня мой человек заберёт твоего «жучка» и проверит. Если с ним всё хорошо, завтра ваша с Анной сделка состоится. Если состояние меня не устроит, – выдержал паузу, – разговор у нас будет другой. Так что? Ещё раз спрашиваю, в каком состоянии машина?
Он растерял браваду. Улыбка сошла, радушность тоже.
– Это хорошая машина, – ответил уверенно. – Тем более за такие деньги. Надёжная. Если сеньорита…
– Сеньора, – отрезал я, глядя на него. – Моя сеньора. Так что следи за своими руками и глазами. Ещё раз посмотришь на ноги этой сеньоры, останешься без глаз. Вечером мой человек заберёт фольксваген. Рано утром вернёт. И смотри, без глупостей.
Итальянец вспомнил про сигарету, затянулся до фильтра. Ругнулся.
Я собрался вернуться в машину. Как бы ни был силён соблазн пойти за Сабиной, не стоило.
– Сеньора не должна знать про этот разговор, Матео.
– Откуда вы знаете…
– Я много чего знаю. Поэтому не советую тебе валять дурака. Когда Анна вернётся, сделаешь вид, что всё это время скучал и ждал её. Если она попросит сбавить цену, сбавь.
– Но…
– Разницу компенсирую я. Ты всё понял?
Итальянец быстро кивнул. Я осмотрел его с головы до ног. Сабину ему? Хрен ему, а не Сабину. Если ещё раз посмотрит… Но что-то подсказывало, что посмотреть он не осмелится.
Смотреть на свою женщину имею право только я.
Я вернулся к машине, бросил взгляд на двери торгового центра.
– Когда они с Сабиной закончат, отгонишь «жука» на проверку, – сказал я, захлопнув дверцу.
Откинулся на спинку кресла и уставился на двери торгового центра. Белый сарафан на тонких лямках, собранные в высокий хвост волосы, миндалевидные глаза цвета чёрного кофе. Да, винить итальянца за то, что в штанах у него стало тесно, было тяжело. Но это только его проблемы.
Сабина – моя. И если потребуется, знать об этом будет каждый дворовый пёс.
Сабина
В магазине было столько всего, что разбегались глаза: куклы, интерактивные и мягкие игрушки, детская одежда и игрушечная посуда. Продавщица показала мне столько плюшевых собак, что под конец я забыла, с чего мы начали. Но ни одна из них даже отдалённо не напоминала Тошу.
– Нет, спасибо, – я в очередной раз вернула игрушку. – Простите, я вас совсем замучила.
– Ничего, – понимающе улыбнулась продавец. – У меня сыну четыре. Что такое потеря любимой игрушки, мне знакомо.
Ни она, ни Лаура не поставили под сомнение, что я – мама. Да и с чего бы? Это мне было страшно наделать ошибок, это я только привыкала каждое утро не посылать дочери невидимую радугу из ярких лучиков, а касаться её и целовать в мягкую щёчку.
Сколько мне потребуется, чтобы даже не забыть – заполнить два года без Жасмин днями с ней? Её улыбками, лепетом, её простым и нужным, как воздух, «мама»?
***