Его чёрное сердце - стр. 17
Несколькими минутами ранее я послал за Сабиной Захара. Испытывать мою выдержку было не лучшим её решением. В руках Захар держал бутылку сливочного ликёра. Спустившись, он молча показал её мне, потом перевёл взгляд на Сабину.
– Будет лучше, если она останется дома.
Я резко вскинул голову.
– Нет, – отрезал я, глядя на спустившуюся Сабину. – Она поедет со мной.
В каждом её шаге был вызов. Подойдя, она дерзко уставилась на меня. Глаза блестели, на щеках выступил румянец.
– Хочешь разыграть сценку, Амин? Может, ты и называть меня будешь Лейлой?
– Лучше замолчи, – процедил я и, кивком указав Захару на жену, пошёл к дверям.
Внедорожник уже ждал нас. Меня едва ли не трясло от ярости. Сука! Больших усилий мне стоило не придушить её, когда она, путаясь в подоле, села рядом. Когда только успела напиться, мать её?!
– Это ты зря, – прошипел я, взяв её за подбородок. Принюхался. Сладкий, сливочный от ликёра жасмин.
Я сунул в карман руку. Под пальцами оказалась нитка бирюзы. На мгновения я сдавил её крепче, глядя Сабине в глаза. Затем достал и накинул бусы ей на шею, застегнул замок. Она коснулась ключиц, сглотнула.
– Ты будешь подчиняться. Ты будешь подчиняться мне, Сабина. Неподчинения я не потерплю.
– Я нарушила твои планы? – то ли меня разрывало от гнева, то ли от выпивки голос её стал сучьим, томным, но слова её вывели меня из себя. Наши с Сабиной руки соприкоснулись, и она убрала свою.
Похожи?! Да ни черта они не похожи и не были похожи никогда!
– Поверни! – приказал я водителю.
– Мы там не проедем.
– Поверни, я сказал!
Внедорожник затрясло на камнях. Сабина насторожилась. Стало ясно, что шутки шутить со мной не стоит? Поздно, стерва. Ветки кустов хлестнули по стеклу. Она отодвинулась к окну. Схватилась за ручку, попыталась открыть машину. Я схватил её за локоть. Сдавил.
– Ты, сука, решила меня опозорить? – я тряхнул, как куклу. Локоны у её висков колыхнулись, чёрные ресницы дрогнули. – Характер показываешь?! Так я тебе покажу твой характер!
– Отпусти! – она впилась в мою руку ногтями, начала выкручиваться. Шипела и царапалась, пока я не схватил обе её руки. Плотно обтягивающее грудь платье подчёркивало каждый изгиб. Её тяжёлое дыхание возбуждало. Чёрт! Так же она могла дышать, если бы я как следует отымел её.
– Останови! – бросил и водителю и, только внедорожник остановился, выволок Сабину на улицу. – Ждать тут! – приказал я охране, а сам поволок жену сквозь деревья.
– Нет! – с придыханием зарычала она. Упёрлась. – Нет! Отпусти, сукин ты сын!
– Я тебе рот с мылом вымою, – я поддёрнул к себе. По инерции она прильнула ко мне. Выдохнула.
– Выражаться научилась?
– Я много чему научилась!
Должно быть, ликёр отшиб у неё чувство самосохранения начисто. Много чему, мать её?! Я представлял, чему именно, и от этого кровь бурлила во мне, как варево ведьмы бурлит в адском котле.
Проклятое платье! Схватив за ворот, я что было силы рванул его. Сабина вскрикнула, прижала руки к груди. Убрав их, я рванул снова. И ещё раз, пока платье не превратилось в лохмотья. Я сгрёб в кулак её волосы, дёрнул назад. К чёрту эти локоны! К чёрту всё!
– Прекрати! – закричала она, захлёбываясь слезами. – Перестань, Амин!
– Перестать?! – я резко стянул платье с её плеча, потом со второго. – Ты, шлюха, просишь меня перестать?!