Его чёрное сердце - стр. 13
– Я… Вы же знаете, что мой муж погиб. Дети…
– Твоё решение, Зарима, – процедил Амин сквозь зубы.
– Х-хорошо, – отозвалась она шёпотом. – Я пойду в дом охраны. Только, пожалуйста, если мои братья будут спрашивать, объясните им. Я вышла замуж против их воли, вы же знаете. Они простили меня. А если сейчас…
– Выйди, – Амин стряхнул её руку и указал на дверь.
Не поднимая головы, она поплелась прочь. Амин посмотрел ей вслед. Лениво отвернулся.
Мерзавец! В груди клокотало от ярости. Пришлось с силой сжать кулак, чтобы не выпустить её наружу.
– Чем тебя не устроила эта несчастная девочка? – спросила я холодно. Она плохо выполняла свою работу?
– Зарима? – Амин повернулся ко мне.
– Я не знаю, как её зовут.
– Зарима.
– И чем тебя не устроила Зарима? – я старалась держать спину прямо и не подчиняться черноте его подавляющего взгляда.
– Она меня устраивала. Всем. И работу свою она выполняла отлично.
– Тогда почему ты прогнал её?
Амин прошёл к холодильнику. Достал кувшин и, налив в керамическую чашку молока, привалился к каменному столу. Отпил, стёр оставшийся над верхней губой след. Окинул меня внимательным взглядом.
– Потому что теперь прислуживать мне будешь ты.
Амин
Наблюдать за ней было забавно. Недоверие и дерзость.
Нет, я не пошутил, девочка. Шутить я разучился уже давно, и тому виной ты.
– Приступай, – приказал я, но она не шелохнулась.
Только ноздри затрепетали гневно и дрогнули ресницы. Чёрт подери, а красивая, сука! Из девчонки она превратилась в женщину. Дьявол, если кто её трахал…
– И что я должна делать? – прервала она ход моих мыслей. Вовремя.
– Ты должна помнить, что входит в обязанности моей служанки.
Глаза её потемнели. Резко она сорвалась с места и включила плиту. Движения её были порывистыми, стук посуды выдавал ярость. Плевать я хотел на её ярость.
– Свежий тост и молодой сыр подойдут, – встав у неё за спиной, сказал я тихо, дотронувшись до ягодиц. Собрал подол и выпустил.
Она стала перебирать пакетики с травами. Открыла один, принюхалась и отложила в сторону, сделав вид, что меня нет.
Так дело не пойдёт.
– Тост и сыр, – я развернул Сабину к себе лицом.
Наши взгляды встретились. Её непокорность и дерзость раздражали. С трудом я сдержал желание сдавить её шею и сжать до хрипа. Она должна была пресмыкаться передо мной, но вместо этого я видел в её чёрных глазах упрямство.
– Горячий тост и молодой сыр, – ответила она ровно, отстранённо. – Я слышала, Амин. Но сперва кофе. Ты же не садишься завтракать без кофе. Правильно?
Я задержал взгляд на её лице. Поглаживал ногу, раздумывая: какого лешего?!
– Верно, – провёл рукой до груди. – У тебя хорошая память.
Неожиданно она отвела глаза. Неуверенность её стала осязаемой.
– Хорошая, – отозвалась она и, вывернувшись, откинула полотенце со свежего, испечённого ночью хлеба. Пожалуй, эту обязанность ей тоже придётся взять на себя. Я подошёл к ней сзади. Положил ладони на её талию и, только она отрезала кусок, накрыл ладонь с ножом. Отломил кусок корки.
– Утром кофе, в обед чай. Вечером – чай с травами. – Корочка была жёсткой. Надавливая, я провёл ею по руке жены, по её шее, всё сильнее и сильнее. По подбородку. Откусил и поднёс к её рту остатки.
– Прибереги свои пошлые игры для шлюх! – гневно выпалила она, обернувшись.
Я крепко сжал её подбородок.