Его бывшая жена. Последний шанс - стр. 19
А я даже не мог целовать её в последний раз, на прощание. Тогда не смог, и сейчас упущу шанс. Пусть лучше мне будет стыдно. Пусть я буду мразью.
— Какая же ты сволочь, Тимофей, - качает головой она. — Я думала, хуже быть не может, но ты меня удивил.
Поднимается со стула, я оставляю деньги на столе и тоже выхожу. Гора аппетитного мяса, красное вино и хрусткие лепешки остаются почти нетронутыми. Я иду за ней и думаю, как быть, если она откажет. Украсть её? Забрать с собой?
Господи, ты дал ей всего себя, а она тебе изменяла. Изменяла, Бессонов! И ты все равно хочешь её в постель.
Хочу, сколько врать можно самому себе. В машине мы едем молча, я не задаю вопросов, хотя на языке у меня только один. Согласна она или нет. Въехав в город торможу, и все же поворачиваюсь к ней. Она смотрит вперёд, напряжённо и не отрываясь. Впереди ничего, только металлическая опора билборда и кусок стены.
— Я хочу знать твой ответ.
— Это подло, Тимофей.
Тимофей… моё имя она тоже называет редко, а раньше шептала ночами.
— Я знаю, Мира.
Молчим.
— Ты точно уедешь? И не вернёшься больше? Никогда?
И каждым словом припечатывает меня. Она лжет, что нет ненависти. Есть, Мира меня ненавидит.
— Уеду.
И я давлю на газ, направляя автомобиль к отелю. И в голове вообще ничего, ни одной дельной мысли, только жадное ожидание. Торможу на парковке, колеса визжат, не удивлюсь, если из под них валит дым, возможно, я и сам уже дымлюсь.
— Презервативы, - коротко говорит Мира. — Если у тебя нет презервативов, то купи.
— Раньше тебя это не заботило, - усмехаюсь я.
— Раньше я и трахалась добровольно.
Напрасно она старается сделать мне больнее — я уже сам себя уничтожил, изнутри. Презервативы у меня есть. К отелю шли - молчали. Молча поднимались в номер. Все время я говорил себе — остановись. Прекрати. Но не находил в себе сил.
В номере Мира прошла к бару. Открыла, рассмотрела ассортимент крошечных бутылочек, выбрала одну и лихо выпила почти половину. Закрыла глаза выравнивая дыхание.
— Я настолько тебе противен?
— Давай закончим с этим без лишней лирики.
На ней свитер и джинсы. Свитер стягивает не торопясь и аккуратно складывает на кресло. Затем очередь джинс. Так же аккуратно и методично, словно собралась на медицинскую или косметологическую процедуру.
А я смотрю на неё. Одежда была скромной все это время, но я даже не предполагал, какое под ней кроется белье. Чёрное прозрачное кружево. Оно просвечивает, я вижу и кружки розовых сосков, и дорожку тёмных волос под кружевом трусов. Раньше она была куда скромнее.
— Как тебе нужно? Раком? Миссионерская? В рот?
И за каждым её словом — что угодно, только пропади из моей жизни.
Я не раздеваюсь. Иду к ней. Опускаю свои руки на её предплечья. Парковка отеля недалеко, но руки успели замёрзнуть, и кожа Миры обжигает.
— Хочу, как раньше.
— Как раньше уже никогда не будет.
Мне кажется, или в её словах горечь? Я подхватываю её на руки и несу на кровать. Там опускаю, и долго смотрю на неё сверху вниз.
— Твоё тело изменилось.
— Время никого не щадит.
Нет, она не стала хуже. Ещё красивее. Её красота расцвела и стала более женственной. Соблазн таился в каждом изгибе её тела. Я склонился к ней, уткнулся лицом в её шею, вдыхая аромат кожи и волос. Рукой скользнул к резинке трусов и чуть приспустил ее. Я не буду торопиться, у нас только несколько часов.