Егерь. Девушка с Земли - стр. 24

– Вот такие вот, Реми, люди – вонючие и крикливые, – проговорил он. – Не передумали еще на Алехандро топать?

– Не передумала, – ответил Реми, думая, что вот там она точно не встретит опустившихся и гнилых изнутри типов.

Снова замелькали секции солнечных батарей, а потом – пустые загоны. Реми стала одолевать дремота. Она обернулась, посмотрела в сторону Прозерпины. Небо на востоке было темно: точно кто-то углем заштриховал.

– Ходоки, – сказал вдруг Скворцов. – Тянут, как муравьишки…

Реми встрепенулась, снова посмотрела вперед. Вдоль дороги брели два худощавых подростка. Одетые лишь в джинсы, босоногие. К ссутуленным спинам были привязаны ремнями, точно громоздкие баулы, раковины перламутрового цвета. Судя по тому, что из раковин время от времени показывались сегментные лапки, в них до сих пор кто-то жил.

Реми присмотрелась: да ведь это не подростки! Акслы! Взрослые акслы! Вот и зеленоватый оттенок кожи стал заметен, и головные гребни причудливой формы, и пары рудиментарных плавников над лопатками и на пояснице.

– Акслы… – протянула Реми.

Джип поравнялся с аборигенами. Реми увидела, что на горле у каждого акслы болтается кожаный мешок, похожий на мошонку. Тела аксл не имели ничего общего с человеческими: мышечный рельеф был иным, и, естественно, на груди – никаких сосков.

– Не сверните шею. Насмотритесь еще! – снисходительно бросил Скворцов.

– Остановите!

– Что, опять?

– Давайте подвезем! Им же тяжело нести!

Скворцов удивился:

– Кого подвезем? Аксл, что ли? Ха-ха! – через секунду рассмеялся он. – Аборигены никогда не сядут в автомобиль. Даже если допустить, что я бы им позволил это сделать. Для акслов наша техника – табу.

– Табу? И кто же в этом виноват? Вожди?

– Акслы не признают, не понимают и не пытаются понять нашу технику. Как, собственно, и людей. Вождей у них тоже нет. Живут как хотят: болтаются по воле солнц и лун по атоллам. Вечные дети.

Реми показалось, что последняя фраза – это камень в ее огород. Она забарабанила ноготками по кофру. Потом оглянулась и увидела, что акслы стоят посреди дороги и хлопают в ладоши, высоко подняв руки.

– Так, нам надо бы поспешить, – Скворцов ткнул пальцем в быстро темнеющее небо. – В полукилометре отсюда должна быть аккумуляторная подстанция, а при ней – салун. Там и укроемся… Если…

Последние его слова заглушил удар грома.

– Разверзлись хляби небесные, – пробормотал тощий мужчина с козлиной бородкой и выпуклыми темными глазами.

Других подробностей его внешности Ремине рассмотреть не удалось. В придорожном салуне было темно. Похоже, хозяин экономил на электричестве. Козлобородый сидел за соседним столиком. Перед незнакомцем стоял бокал с пивом, но за последние полчаса, как успела заметить Реми, козлобородый его ни разу не пригубил. Он то пялился в окно, то – на девушку. Ремине это разглядывание не нравилось, но она терпела. Скворцов ушел на подстанцию, поставить на зарядку аккумуляторы джипа, перед этим он велел Реми не двигаться с места. В другой раз она бы и не подумала подчиняться, но сейчас, когда за окном бесновалась гроза, а в темной зале салуна ошивался какой-то подозрительный тип, не время было демонстрировать независимость.

Козлобородый опять уставился на Ремину и вдруг спросил:

– Веришь ли ты, дочь моя, в Господа нашего Вседержителя?