Егерь - стр. 27
Она не поднимала головы. Говорила из-под капюшона, стараясь на него не смотреть.
— Мне очень жаль.
— И мне. Что бы здесь ни произошло, я этого просто так не оставлю.
Она в ответ промолчала.
— Познакомься, — будто опомнился Стефан. — Эберроуз — моя невеста.
Сафелия поклонилась.
— Эберроуз, Сафелия, сестра Урджина и кузина Камилли.
— Рада встрече. — Эберроуз протянула ладонь и Сафелия была вынуждена ее пожать.
Она хотела отпустить руку иной, но та до боли сжала ее кисть и не позволила. Сафелия подняла взгляд. На нее смотрела очень высокая девушка с пронзительно синими глазами. Девушка была красивой, с изящными чертами лица. Сафелия почувствовала себя настоящей уродиной, да еще и коротышкой.
— Вы ищете кого-то? — спросила Эберроуз, не отпуская ее руки.
— Да. Подругу. — Сафелия с силой сжала пальцы и заблокировала мысли.
Эберроуз улыбнулась и наконец отпустила ее.
— Извините, я должна идти.
— Лоскутное Одеяло?
Сафелия обернулась и замерла.
— Почему ваша подруга называет вас этим именем? — спросила иная.
Остальные непонимающе глядели то на Эберроуз, то на Сафелию.
— Потому что я сделана из лоскутов, — ответила она, отвернулась и пошла от них прочь.
— Сафелия! — звал ее Урджин. — Сафелия, вернись, пожалуйста!
— В бездну… — шептала она. — В бездну всех вас…
***
Роден взяла горсть земли и бросила на крышку пустого гроба.
— Прощайте, Учитель.
Темный шел следом. Минув толпу, Егерь остановилась и поискала взглядом Сафелию.
— Разве ты не должен быть с олманской делегацией?
— Моей потери они не заметили. Тем более тебя им буду представлять я, а не Одеялко.
— Может, не стоит шокировать людей на похоронах? Потом им меня покажешь.
— Это не обсуждается.
Роден с порицанием взглянула на него.
— К Эберроуз старайся не подходить, — напомнил Зафир. — Она чтец. Я предупреждал вас с Сафелией.
— Ей меня не прочесть.
— Она хороший чтец.
— Лучше Сомери? — Роден прищурилась.
— Не знаю.
— Меня никто не может прочесть. Даже Сомери.
— Либо ты хорошо блокируешь сознание, либо поглощаешь не только энергию.
— Пожирателем мыслей, Темный, меня еще не называли. — Роден нашла взглядом Сафелию.
Одеялко как раз стояла в очереди тех, кто собирался подойти к гробу Учителя и попрощаться.
— Почему никто из ее родни ничего о ней не знает? — спросила она.
— Когда ее забрала Сомери, условие было одно: мы не задаем вопросов. Сказать по правде, я не верил, что ее спасут. Как-то Фуиджи и Урджин пытались навести о ней справки. Сомери тут же вышла на связь и напомнила об уговоре.
— Зачем ей спасать Сафелии жизнь?
— Теперь у нее есть рычаг давления на Фуиджи и Урджина.
Роден почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Она — заложница Сомери и не понимает этого?
— Если Сафелия добровольно вернется домой, Сомери потеряет рычаг давления на доннарийцев. Сама понимаешь: это не в интересах Суи.
— Как и брак Сафелии и Стефана…
— Как и их брак. Это политические игры, Роден. Каждый тянет одеяло на себя. Вся наша семья отговаривает Стефана от женитьбы на иной. Вся Суя уговаривает его жениться на иной. Доннарийцы пытаются вернуть дочь домой. Сомери покрывает Сафелию и отправляет на обучение к Учителю. И Ромери об этом молчал.
— Думаешь, она шантажировала и его? Вынудила приютить Сафелию и молчать?
— Я не знаю, Роден. У Учителя был какой-то план. Должен был быть план.