Эффект Грэхема - стр. 5
Так продолжается где-то час, пока я не замечаю на скамье тренера Эдли. Он машет мне, и я подъезжаю поближе. Тренировочное джерси промокло насквозь.
Он дергает уголком губ.
– Тебя здесь быть не должно.
Я снимаю перчатки.
– Кто сказал?
– Правила Национальной ассоциации студенческого спорта, пункт о тренировках в межсезонье.
В ответ я ухмыляюсь.
– Пункт об официальных тренировках в межсезонье, организованных тренером команды. А я просто катаюсь в свободное время.
– Ты же знаешь, что не обязана так себя загонять, Джи.
– Ого, – насмешничаю я, – то есть ты хочешь сказать, что мне стоит играть хуже, чем позволяют способности? Ты этого хочешь?
– Нет, я хочу, чтобы у тебя остались силы на… – внезапно он осекается и усмехается. – Хотя знаешь что? Неважно. Я вечно забываю, что разговариваю с Грэхем. Ты вся в отца.
Разгоревшаяся было искра гордости слегка тухнет. Не то чтобы мне обидно, разве что капельку. Когда у тебя знаменитые родители, долго приходится находиться в их тени.
Еще только начиная играть, я знала, что меня вечно будут сравнивать с отцом. Папа – живая легенда, иначе не скажешь. Он поставил столько рекордов, что всех и не запомнишь. Он до сорока лет занимался профессиональным спортом. И даже в сорок умудрился в последнем своем сезоне всем надрать задницы. Он мог бы еще год-другой поиграть, но папа умен. Он ушел на пике карьеры. Прямо как Гретцки[3], с которым его постоянно сравнивают.
Надо что-то делать с этой детской обидой, это я понимаю. Все хотят, чтобы их сравнивали разве что с величайшими спортсменами всех времен. Может, меня просто задевают все эти женоненавистнические фразочки, которые уже сколько лет сопровождают каждый полученный комплимент.
Она и правда хорошо играла… для девчонки.
У нее впечатляющая статистика… для женщины.
Хоккеисту никто не скажет, что он просто прекрасно играет – для мужчины.
Правда в том, что мужской и женский хоккей – вещи совершенно разные. У женщин меньше возможностей продолжить играть после колледжа, профессиональную лигу меньше обозревают, а зарплаты существенно ниже. Я все понимаю: одна игра НХЛ, наверное, привлекает в сто тысяч миллиардов больше зрителей, чем все женские игры, вместе взятые. Мужчины заслуживают каждого выплаченного им цента и каждой предоставленной возможности.
Но все это значит, что я должна обратить себе на пользу любую возможность, которая дается мне как хоккеистке.
К чему я веду? Речь об Олимпиаде, конечно.
С шести лет моей целью было попасть в сборную США и выиграть олимпийское золото. И с тех пор я работаю над ее достижением.
Тренер открывает мне ворота к скамейке.
– Твой папа в этом году снова приедет гонять свой лагерь?
– Ага, где-то на этой неделе. Ему сначала надо прийти в себя. Мы только на прошлой неделе вернулись из ежегодной поездки на Тахо.
Каждый год наша семья проводит август на озере Тахо вместе с близкими друзьями и родными. Там все лето от посетителей отбоя нет.
– В этом году явилось несколько человек из бывших папиных сокомандников по «Бостону»… и, скажем так, каждое утро у нас на пристани валялось в отключке немало мужиков с похмельем, – ухмыляюсь я.
– Помоги боже несчастному озеру.
Эдли прекрасно знает, на что способны папа с его парнями. Он был помощником тренера в «Брюинз», когда отец играл за них. Вообще-то именно папа уговорил Тома Эдли возглавить женскую хоккейную программу в Брайаре.