Эффект Фостера - стр. 22
- Не смей так разговаривать со мной! Я твой отец.
- Это не аргумент!
- Я взрослый человек, Барбара, черт возьми! – заорал он, вскакивая со своего кожаного сиденья. - И я буду приводить сюда, кого пожелаю.
Я разозлилась, сердце разрывалось от тоскливого чувства несправедливости и боли потери. Прошло столько лет, но я никак не могла отпустить ее. Мне всегда казалось, что она рядом, что не покидала нас. Но ее не было. И вместо того, чтобы поддержать меня, он водит в этот дом, в дом, в который она вложила свою душу тупых девиц, которые ей в подметки не годятся.
- Лучше бы ты умер, а не она, - всхлипнула я. – В ее смерти есть только твоя вина!
Он грузно опустился в кресло, взгляд полный растерянности и, как мне показалось, сожаления остановился на моем лице.
Я не могла этого выносить и просто сбежала.
Мою маму звали Хелена. Говорили, что я ее полная копия, и с этим нельзя было не согласиться. У нее были длинные светлые волосы и круглые голубые глаза. Светлая кожа контрастировала с румяными щеками, наделяя ее какой-то особой аристократической красотой. Мама была дочерью богатого сербского бизнесмена, и была выдана за моего отца по расчету. Брак должен был помочь ее отцу – моему деду закрепиться в стране и поднять свои активы.
Но если в этом потоке сплошной выгоды и был свет, то этим светом была моя мама. Она совершенно не интересовалась бизнесом, котировками, биржами и прочими игрушками взрослых. Ничто не способно было ее сломить, она улыбалась даже в день свадьбы, хотя терпеть не могла отца. Перед самим торжеством она подсыпала в его ботинки красный перец, вынуждая того прервать ненадолго церемонию. Просто такой была моя мама, никогда не унывала, не предавалась боли, была борцом и несла этот свет всем вокруг. В нее невозможно было не влюбиться, и отец просто растворился в ней. После свадьбы он стал относиться к ней по-другому, не просто как к выгодному проекту, а как к королеве. Не знаю, как она смогла побороть это, но когда родилась я, они безгранично сильно любили друг друга.
Она была солнцем и в моей жизни. Мягкостью и легкостью в этом доме. Она относилась ко мне иначе, чем отец, ничего не требовала, не поучала, а лишь говорила, какая я хорошая маленькая девочка. Мама ни за что не позволила бы ему распоряжаться моей жизнью, подбирать мне будущего мужа, которого я совершенно не буду любить и заставлять осваивать профессию, которая мне не интересна.
Тихий стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Это мог быть кто угодно, хоть сам Санта Клаус, только не отец. После ссор он предпочитал отмалчиваться, никогда не обсуждал конфликты, будто их и не было. А еще никогда не считал себя виноватым.
- Войдите, - хриплым от слез голосом крикнула я. Дверь распахнулась и в проеме показалась голова Эрни – дворецкого.
- В твоей ванне, должно быть, трубу прорвало. Первый этаж залило, пришлось надевать резиновые сапоги.
Я устало застонала и откинулась на подушки, прикрывая лицо руками.
- Не смешно.
- Прости, - пробормотал Эрни. Он позволил себе наглость войти в мою комнату и закрыть за собой дверь. – Я слышал вашу ссору. Пойми, Барбара, твоему отцу тоже тяжело.
- Нет! Ни черта ему не тяжело! Он живет в свое удовольствие и делает вид, что ничего не произошло.
- Но он не виноват в смерти твоей мамы.