Эффект Бандерлогов - стр. 38
«Мы знаем истинную цель нашей работы, – говорил пафосно Пётр Миронович, – она великая. Да, да. Не улыбайтесь. Конечно, будут у нас и противники, и недоброжелатели. Все будут. Но вот когда мы выдадим на-гора результат! Посмотрим, что вокруг запоют! Так что, мальчики, любые мои указания, которые даже покажутся нелепыми – исполнять. Всё делаем для решения большой задачи. Мы обязаны довести проект и доказать, что воздействие… э… телепатическое на любого человека возможно. Что, помимо оружия массового поражения, есть и куда более грозное оружие – влияние на умы противника. Без убийств и взрывов. Без ракет и самолётов мы сможем победить любую армию, заставив её подчиняться нашей воли. За работу, други мои. Нас ждут великие дела». Так и сказал: «Великие дела». Роман поначалу думал, что это такая форма шутки. Прикалывается начальник, употребляя в своей речи такие высокопарные слова. Придаёт сказанному ироничного оттенка патетикой и гипертрофированной патриотичностью. Но чем больше он общался с Кривых, тем меньше понимал – где правда, а где прикол. А после первой зарплаты желание сомневаться в правоте дела отпало. Кругленькая сумма упала на счёт Романа, приятно отсвечиваясь нолями в полученном СМС о поступлении денег на его личную карту. Увлёкшись работой, Роман вдруг понял, что звонит мобильник. Где-то далеко и тихо. Чёрт, он оставил его в кармане пиджака, а пиджак повесил в шкаф. Пока доставал, отвечал – звонок прекратился. Звонила она, его любимая девушка Люба. Он тотчас набрал номер:
– Алло, Любаша, это вы… ты, – не дожидаясь ответа, забарабанил Зюлькинд.
– Я. Приветик. Как делишки? – Люба растягивала фразы. Она что-то держала во рту. Похоже – леденец, который так игриво щёлкал по зубкам и ещё больше будоражил влюблённого идиота. – Какие планы? Давно не звонил.
Тембр голоса Любы так возбуждал молодого человека, что он налился краской и ощутил оживление ниже живота:
– З-занят немного. Но я… Я хотел сегодня же. Может… встретимся? – он засунул руку в карман и стал мять очнувшийся орган.
– М-м… я подумаю.
– Хочешь, я заеду за тобой. Куда?
– О, у нас авто? Прикольно. Давай в семь у театра Высоцкого…
– На Таганке?
– Да… на Марксистской… Ну, или на Таганке. Короче, в семь. Пока.
– До встречи…
На встречу Люба опоздала ровно на десять минут. Она выплыла на площадь, заставив обернуться всю мужскую половину плотного потока пассажиров в час пик. Ярко-жёлтый плащ, красные туфли на умопомрачительной шпильке, такого же цвета шарф и сумка. Перчатки тоже ярко-красные, до локтя, на голове копна красивых волос, собранных в большой, объёмный, но очень элегантный ком. Рома вышел навстречу, нелепо поправляя очки. Он пожалел, что не последовал совету своего нового шефа – сменить гардеробчик. Нелепая одежда… эти курносые туфли. Надо было, конечно, всё это выбросить и купить новое, элегантное.
Люба, не замечая разительного различия между ними, бойко обняла Рому, поцеловала в рот и, поправляя волосы, затараторила скороговоркой:
– Я, прости, опоздала. Как всегда, дура! Вышла не в ту сторону, представляешь. Хотела дорогу перейти, а там этот… с палкой. Машет этим хвостом от зебры. Свистит. Я ему – «фак». Он за мной. Народ ржёт.
Он грохнулся. Пока помогла встать, отряхнула, извинялась… Ой, а ты же говорил на машине. А какого цвета? А марка? Да ты в помаде! Это я, что ли? Дай вытру.