Эфемерность - стр. 18
И она смеется заливисто и звонко, как всегда. А мне и в голову не приходит, что мама приехала налегке, потому как не планирует задержаться у нас даже на сутки…
– …и вот я бросаю букет Пьеру в лицо со словами «Убирайся к своей тренерше по дайвингу с четвертым размером, если тело в костюме для погружения способно тронуть твой ум больше, чем необъятная вселенная внутри меня!» Вот так-то!
– Какая точная цитата… Но по-моему, вы писали про Махди, – замечает Лиля.
Каким-то чудом ей удается сохранить ниточку между всеми частями раздробленного маминого рассказа.
– Махди? О, эта песенка давно уже спета! – отмахивается мама. – После того, как он меня бросил, я повстречала Пьера – собственно, там же, в Париже. Или я сперва повстречала его, а уже потом… Неважно! А где я писала?
– Мы получили письмо.
– Ах, письмо! Я отправила его больше месяца назад.
– Ты не поставила дату, мам.
– Ну, милая, а печать на лицевой стороне конверта тебе зачем? Там как раз все указано, и не нужно тратить чернила на какие-то даты. Ты же знаешь, я не люблю все эти ваши… числа! – Она брезгливо кривит лицо. – Какая разница, какой сегодня день, какой год? Это все неважно! Важнее то, что мы с вами сейчас… О! Книжный магазинчик! Обожаю книжные магазинчики!
Мамино настроение вновь становится приподнятым. Такие резкие перемены немного настораживают, но я не подаю вида – не желаю портить нашу встречу.
– Заглянем? Конечно, заглянем, куда нам торопиться!
Мама дергает за ручку раньше, чем получает наше с Лилей согласие, а я и вовсе с тоской вспоминаю оставшийся дома обед, по которому уже успела соскучиться.
– Какую литературу вы ей читаете? – спрашивает мама так же громко и задорно, как разговаривала на улице, отчего на нас оборачиваются немногочисленные посетители магазина.
– Мам, это мальчик.
– Ох, простите! Почему-то была уверена, что у меня внучка. В нашей родословной уже поколений пять мальчишек не рождалось.
Она направляется к полкам с детскими книжками – большими, яркими и крайне тонкими. Берет одну, листает.
– Ну, так что?
Я не тороплюсь с ответом.
– Ну…
– «Маленького принца», например, – в очередной раз выручает Лиля и помимо всего прочего берет на себя неблагосклонную мамину реакцию.
– Ой, как нехорошо, – отзывается та, внезапно понизив голос. – Вы что, хотите, чтобы он вырос… отсталым? Или, что еще хуже… кхм…голубым?
– Мама, ты что! – ужасаюсь я. – Как это вообще связано?
– А что? Вы вникали в суть сего «шедевра»? Оно как минимум девчачье, а как максимум написано для отстающих в развитии детей.
Лиля пробует заступиться:
– Во-первых, оно написано и для взрослых в том числе. А во-вторых, мы с Майей не думаем, что книги стоит делить на девичьи и…
– Нет! Моему внуку просто жизненно необходимы порядочные сказки! Да, мой сладкий?
Мама наклоняется к моему животу и, широко улыбаясь, касается его длинным накрашенным ногтем. Мне тоже приходится улыбаться, хотя радости внутри все меньше и меньше.
И тут…
– Майя Львовна?
Не успев задуматься о том, что происходит, я оборачиваюсь с глупым выражением на румяном, вспотевшем лице и вижу за спиной Лешу.
– Привет! – только и получается вымолвить. – Вот так встреча…
А губы сами собой складываются в улыбку. Несмотря на всю плачевность ситуации, бодрости духа во мне прибавляется.
– Здравствуйте, – отвечает Леша несмело.