Её нельзя - стр. 47

Я поднялся на второй этаж и нашел ее спальню – девичью узнать легко. Я бесцеремонно сел на край кровати и огляделся. Единственная дочь, нежная принцесса, и спальня у нее соответствующая – розовые тона, игрушки, диван рядом с панорамным окном.

– Что ты тут делаешь?

София побледнела, но плотно закрыла за собой дверь. Чтобы не увидели.

– Тебя увидеть пришел.

Я поднялся и медленно двинулся в сторону Софии, заставляя ее пожалеть о том, что она сюда пришла.

– Ты с меня и так весь вечер глаз не сводишь, словно я тебе принадлежу!

София стихла. А я вспомнил Руслана, ее жениха будущего, и меня накрыло.

А кому ты принадлежишь, София, как не мне?

Ты так ничего и не поняла?

Я сделал еще шаг, вжимая ее в дверь, за которой находились ее братья и отец. Бежать некуда.

– Спустись с небес на землю. Я – единственная дочь Шаха, и если ты меня тронешь, то…

Я крепче стиснул челюсти. И откуда столько смелости?

– То отцу все расскажешь? Заодно пусть узнает, с кем была его дочь.

Сквозь дерзкий макияж проявился румянец. Девочка закипела, но испугалась. Не только ударами ее можно приручить.

– Чего ты добиваешься?! – безутешный выдох.

– Тебя. Себе. Душой и телом. Без запретов. Методы неважны.

София закрыла глаза, тяжело дыша. Я медленно вытянул сигареты из кармана. Зажег, закурил, затянулся.

Надо было остыть. Все еще будет, Эмиль. И твое кольцо на ее пальце, и она под тобой, и стоны ее только для тебя.

– Ты что… ты что делаешь? – ее голос дрогнул.

– Чтобы обо мне помнила. Знакомый запах? Вспоминаешь, как было хорошо?

– Потуши немедленно! Мурад меня убьет…

Короткая затяжка. Сигаретный дым оседал на ее шелковых простынях. Я бы хотел ее здесь разложить. Хотел, чтобы она здесь подо мной стонала.

– Кто такой Мурад? – я прищурился. – Твой брат? Он тебя тоже бьет?

София побледнела, оттолкнула меня и понеслась к окнам. Нараспашку их открыла, как в гостинице тогда, ко мне подошла и сигарету из зубов вытянула.

– Неважно! Не вмешивайся, ясно?! Все зашло слишком далеко… Я не понимаю, как меня угораздило сесть именно в твою машину!

Я заскрипел зубами, но новую сигарету не взял. Уходить надо, пока не заметили.

– Завтра.

– Что завтра?..

– Завтра в полночь я приду к тебе. В телефоне разблокируй, я позвоню.

– Ты что, ничего не понял? Эмиль, я не буду с тобой… это было ошибкой.

– Замолчи, – велю тихо, хотя совладать с собой становится все труднее.

– Если бы я знала, что ты один из них… – застонала София с горечью.

– Я сказал. Замолчи.

София отчаянно закачала головой, выставив перед собой руки. Я наступал. До тех пор, пока не уперся ей в колени и не уронил на кровать.

– Хочешь разозлить меня, повторишь это завтра. Хочешь возбудить, сделаешь то же самое. В полночь я приду сюда, и ты впустишь меня.

– Не впущу…

– Впустишь, – настойчиво повторил. – Или будут последствия.

София задрожала, отклонившись на локти. Подальше от меня.

А я бы только рад приласкать ее, но она несла полную чушь, а я вышел из себя.

– Завтра, – повторил я громче и зашагал прочь.

Я не притронулся к ней, хотя хотел. Бешено.

Сестры на первом этаже не оказалось, зато ее нежный смех я уловил еще издалека. Ясмин стояла во дворе, уже одетая в шубу. Она мило наклонила голову, напротив нее стоял сын Шаха.

Ну, бля.

Куда смотрел отец? Где он вообще? Да и я хорош – оставил сестру одну, когда вокруг то и дело мельтешили сыновья Шах.