Её Дракон - стр. 17

– Ты поэтому хотела попасть в Клетку? – Она шмыгнула носом и засопела. – Думала, что эта выходка заставит его переживать? – Ира дёрнулась. – Но ведь ты позвонила мне, а не Тоше…

– Он отказался.

– Что?

Я почти ничего не расслышала, поэтому склонилась над столом.

– Говорю, он отказался меня забирать.

– А сразу после ты позвонила мне? – на всякий случай уточнила я.

– Да, – буркнула она.

– А зачем наврала с три короба про полицию и моего отца?

– Ты бы тоже не пришла, скажи я по-другому, – обвиняюще сказала она. – Мне было так плохо, Нин… – Она подняла голову, смотря на меня покрасневшими и заплывшими глазами. – Так плохо. – Одними губами повторила она. – Сашка меня одну домой не отпускал, а сам не мог.

– Что не мог?

– Проводить не мог. Нельзя ему…

А вот это мне знать совершенно незачем. Какие такие запреты помешали Золотарёву проводить Ирку хотя бы до остановки? Почему все как один пытаются говорить больше, чем надо и вечно вываливают на меня тонну ненужной информации, от которой потом голова пухнет?

Только я открыла рот, чтобы остановить Фетисову от новых откровений, как она затараторила:

– И этот козёл его. А ещё брат называется… Понимаешь, Нин, Санёк вот абсолютно не такой! Он же из-за этой гниды академ!..

Ну вот.

Я расстроилась.

Не успела остановить, теперь снова буду мучиться и ходить по грани слухов и недостатка информации. Как же бесит.

Я подпёрла голову рукой и кивнула. Раз уж вызвалась помогать, то надо хотя бы сделать вид, что мне это интересно. И господи, это воодушевило расклеившуюся было Ирку.

– Понимаешь, Санёк-то всегда был лучшим. Спорт там или просто учёба – всегда только первые места и золотые медали. А Никитос тупой как пробка. У них и родители развелись из-за этого придурка. Вот это чмо и затаило обиду на брата. Санька академ брать не хотел, пока не припёрло.

Кошмар.

Я клюнула носом от усталости и желания прямо сейчас закрыть глаза и уснуть до понедельника. Хорошо ещё, пузыри слюнявые не начала пускать. Но благодаря разговору Ира перестала вспоминать Тошу. Может, и к лучшему. Но, хоспадя-я. Почему она так много говорит?

– Ты слушаешь?

– Да-да, – сонно пробормотала я, слабо понимая, что голова соскальзывает с ладони.

Прежде, чем удариться лобешником, я успела подумать, что подобные разговоры хороши только тогда, когда ты выспался и у тебя есть силы на чужие проблемы. А когда твоя собственная жизнь представляет из себя вечный бег с препятствиями, чьи-то проблемы с семьёй – последнее, что хочется обсуждать.

Но к моему удивлению, удара не последовало.

Широкая, шершавая и очень тёплая ладонь успела меня поймать. И я буквально в ней утонула.

– Ммм.

Я поёрзала и найдя удобное положение для лица, закрыла наконец глаза. А спустя несколько секунд ошарашенно вскочила, чувствуя как бешено бьётся сердце. Перед глазами всё крутилось, в ушах звенело, но я мужественно держалась на ногах смотря в лицо смеющегося Золотарёва.

Первым желанием было – сбежать. И как можно быстрее, желательно, за пределы кафе или лучше всего района. Но я осталась, чтобы по-честному принять ушат возможной грязи.

Но и её, что интересно, не последовало. Студенты, ставшие свидетелями моего фиаско, не пытались ёрничать или соперничать в шутках. Наоборот. Они мне сочувствовали.

Когда я это поняла, по рукам пробежал мороз.