Её Дракон - стр. 11

Фух.

Я повесила фен на крючок и оперлась руками на раковину, рассматривая своё отражение. И почему он не выходит у меня из головы? Казалось, что я определённо что-то упускаю. А мне не нравилось балансировать на грани правды и недостатка информации.

Может, у отца спросить?

Я представила, как совершенно буднично интересуюсь у него портретом рестлера и поёжилась. Не-не-не.

Ладно.

Я хлопнула ладонями по раковине и попыталась натянуть улыбку. Получилось плохо, но ничего лучше этого я выдать всё равно не смогу. Обидно было потерянного с Фетисовой времени. Надо было ещё тогда, когда она впервые подошла просить меня о помощи в подготовке – резко отказаться и от неё, и от её денег. Всё равно из меня репетитор не ахти какой получился. Ирка как была на последнем месте по успеваемости, так на нём и осталась.

***

Есть в тишине невкусно. Есть под пристальным надзором расстроенного отца – почти тошнотворно. Я отложила вилку в сторону и отодвинула пустую тарелку. Разговор не клеился. Я не хотела делиться наболевшим, он не рассказывал о проблемах на работе и с деньгами. После смерти мамы мы редко переходили от молчаливого сочувствия к открытому диалогу.

Но сегодня внутри меня что-то щёлкнуло и рот открылся сам собой:

– Ира… предала меня.

Отец даже не шелохнулся. Так бывало всегда, когда он старался запомнить каждую деталь разговора, но то работало с задержанными. Я же хотела иного.

Помолчав с минуту я всё-таки добавила:

– Вещий оштрафовал за опоздание. – Отец и на это ничего не ответил. Я вздохнула и подняла взгляд от стола. Он смотрел на улицу, где качались и гнулись деревья, а большие капли дождя штурмовали окно. – Ладно. Я спать.

– Да. – Он моргнул. – Хороших снов.

Вот и поговорили.

Я закрыла дверь и осмотрела комнату. На первый взгляд ничего не изменилось, но я дочь копа, поэтому такие мелочи замечаю, пусть и не сразу. Я дошла до стола и перевернула папку с докладом. Корешок папки, обычно загнутый, был распрямлён и аккуратно воткнут в паз.

Ругаться с ним бесполезно. Просить, умолять и требовать тоже.

За годы, проведённые без неё, он разучился слышать. В приоритете всегда была безопасность, всё остальное было лишь досадным приложением к работе родителя. Я сжала пальцы на страницах доклада и подумав, сунула его в мусорную корзину. Если хочу занять первое место на факультете, то надо придумать нечто, что потрясёт преподавателей, а не будет из разряда – неплохо, но в следующий раз постарайся как следует.

Почему я старалась быть лучшей? Почему работала, даже когда об этом не просили? И почему не хотела заводить близких друзей?

Ответ лежал на поверхности, но я также, как и отец делала всё, чтобы заглушить возникшую однажды пустоту. Мама была очень ярким человеком, и всегда умудрялась связывать семейные нити, не позволяя нам отдалиться.

А теперь её нет. Нить натянулась и готова порваться.

– Какое разочарование, – громко выдохнула я, прислонившись спиной к столу и смотря на противоположную сторону.

Завтра снова на работу, доклад не исправлен, а в телефоне…

Я сунула руку в карман домашних штанов и выудила вибрирующий мобильник. Кто-то, кто не был знаком с элементарными правилами сосуществования, настырно дозванивался.

– Ну и наглость. – Я раздула от возмущения ноздри и сбросила звонок. – Сначала использует мою подругу, а потом смеет звонить.