Ее андалузский друг - стр. 48
Лежек и Арон ушли вниз. Терри не сводил глаз со статуэтки.
– Ты намерен ее продать? – спросил Йенс.
– Нет, такую вещь продать невозможно. Я оставлю ее себе, буду хранить дома и любоваться. – Он обернулся к Йенсу. – Но я продаю другие штучки в таком же духе, если тебя это может заинтересовать.
Йенс улыбнулся, покачал головой.
– К тому же это хороший противовес твоему оружию и кокаину, который мы везем на берег. Она призывает силы добра. Это нам поможет.
Йенс получил ответ на вопрос, что Арон и Лежек делали на корабле.
На средства, которые Гунилла перевела на его банковский счет, Ларс купил «Фольксваген LT35» – белый фургон без всяких отличительных черт. Большое грузовое отделение внутри было отделено от сиденья водителя перегородкой, в задней двери имелось лишь одно небольшое окошко, да и то с зеркальным стеклом.
Теперь фургон стоял, припаркованный метрах в семидесяти от дома Софии на небольшой гравиевой дорожке, огибавшей коттеджный поселок. Ларс обзавелся потрепанным креслом, которое поставил в багажное отделение. Там он мог сидеть в наушниках, подключенных к приемнику, который, в свою очередь, был присоединен к записывающему устройству, и слушать со стереоэффектом, как семейство Бринкман ужинает. С каждым произносимым словом, с каждым намеком Ларс все лучше узнавал Софию и тот мир, который ее окружал, – ее мысли, ее чувства…
Он следил за ней вот уже две недели, однако казалось, что прошла целая вечность. В этой бесконечной череде дней, вечеров и ночей, когда он наблюдал за ней, фотографировал ее, обдумывал ее действия и писал ничего не говорящие отчеты для Гуниллы, внутри его начало происходить что-то непонятное. Он почувствовал себя немного свободнее и сильнее, и внутренний голос, постоянно ставивший под сомнения все, что он делал, стал звучать несколько тише.
Ларс сам до конца не понимал, чем вызвано это изменение, – возможно, это временное состояние, или оно связано с его новой работой, или же все это результат его постоянного одиночества в течение дня. Когда он начинал размышлять об этом, ему казалось, что во всем этом заслуга Софии Бринкман. Ее появление в его жизни открыло ему новые грани, ее женственность заставила лучше понять собственную мужественность. Благодаря ей он осознал, что ему нужно, о чем на самом деле мечтал. София открыла ему новый мир, и он чувствовал: если она смогла сотворить с ним такое на расстоянии, даже не зная его, то и он мог бы сделать для нее нечто подобное. Он знал, что их судьбы сплетены воедино и что она каким-то образом тоже это понимает…
В наушниках Ларс слышал откровенный диалог между Софией и Альбертом. Они общались естественно и сердечно – его это удивляло, он никогда не сталкивался ни с чем подобным.
В последние часы своей смены Ларс полулежал в кресле, подстригая ногти, и слушал Софию, которая лежала в кровати и читала книгу. Единственное, что время от времени долетало до него, – это звук переворачиваемой страницы. Ларс закрыл глаза. Казалось, он лежит рядом с ней в постели и она улыбается ему.
Ларс ехал в ночи, опустив боковое стекло, вдыхая запахи шведской весны, внезапно перешедшей в лето: воздух был теплым и свежим одновременно.
Дома он составил на пишущей машинке очередной отчет.
– Почему ты пишешь на машинке, а не на компьютере? – В дверях стояла Сара в своей омерзительной застиранной ночной рубашке.