Эдуард Стрельцов: в жестоком офсайде - стр. 20
Еще одной неразрешимой проблемой оставались поклонницы. Бывший футболист, позже нашедший себя в литературе, поэт Александр Ткаченко вспоминал, как после краткосрочного вояжа «Торпедо» на Волгу одна из местных красавиц сомнамбулически бродила по городским улицам и повторяла как заклинание: «Я была с Эдиком, теперь после этого никому больше не дам…» Многие девицы ей откровенно завидовали.
Рухнула семейная жизнь Стрельцова в одночасье, месяцев через пять после бракосочетания. Алла полагала, что поводом стала ее несвоевременная беременность.
В тот день свекровь и невестка ждали возвращения Эдика из очередной поездки в Скандинавию. Софья Фроловна встретила сына на пороге и сразу увела его на кухню, где и сообщила о сюрпризе будущему отцу. Как рассказывала позже подругам Алла, Эдик уставился на нее, точно злой медведь, и она буквально вжалась в стенку в своей ночной рубашоночке… А свекровь всучила ей пятьдесят рублей и сказала: «Вот тебе, дорогая, на аборт! И отправляйся-ка к маме».
Потом друзья Эдика чуть ли не силой вернули ее на Автозаводскую. Главное было – убедить упрямую Софью Фроловну, что ее любимому сыну хана, без нормальной семьи погибнет. И мать сдалась. Эдик же воспринял возвращение Аллы как должное. Но в его жизни так ничего и не менялось.
А когда он улетел на какой-то матч в Сочи, Софья Фроловна, ни слова не говоря, решительно вытряхнула из Аллиной сумочки ключи от квартиры и велела ей идти туда, откуда пришла.
«Чемпионы только в погонах спокойно спят, – так в свое время образно выразился тонкий знаток отечественного футбола, его подспудных, византийских тайн и интриг легендарный Вадим Синявский. – Звали же Стрельцова и в «Динамо», и в армейский клуб. Заартачился. Чемпион… Вот и упрятали его. И то польза. Не будет забивать динамовцам и армейцам».
– Эдуард Анатольевич? Вас беспокоят из Министерства внутренних дел, подполковник Кулагин Виктор Иванович. Да нет, никаких особых проблем, все в порядке… Просто с вами хотело бы побеседовать наше руководство. Когда? Давайте завтра, если вас устроит, в 10.00. Машина будет ждать у вашего подъезда в 9.40. Не надо, ваш адрес мы знаем… Значит, до завтра.
Служебная «Волга» лихо притормозила во внутреннем дворе министерства. Водитель обернулся к Эдику: «Все, прибыли. Вас ждут». Подполковник дежурил на ступеньках у входа. Провел на третий этаж, ничего не объясняя. Лишь в приемной доверительно сказал: «Иван Константинович надеется на ваше всемерное понимание».
Стрельцов кивнул: «Ну, конечно», и прошел в кабинет. Моложавый милицейский генерал, курировавший в своем ведомстве вопросы спорта и физической культуры, был приветлив и радушен. Пригласил за широченный стол. Сел напротив. Представился:
– Меня зовут Иван Константинович. И по служебным обязанностям, и по душе занимаюсь спортивными делами. Рад познакомиться лично. Ваша игра, скажу без экивоков (генерал недавно из чьих-то уст услышал это словцо, и оно ему так понравилось, что он постоянно искал случая его применить), в моих глазах выше всяких похвал. Присаживайтесь. Эдик, вы позволите мне вас так называть? Ведь так вас вся страна зовет. Так вот, Эдик, я не любитель ходить вокруг до около… Давайте говорить в открытую, начистоту, согласны?
– Конечно, а чего же юлить? Грехов особых за собой вроде не числю, – безучастно пожал плечами Стрельцов.