Единственный шанс - стр. 22
…Родной колхоз. Хаты, утопающие в садах. Из дворов пьяняще тянет запахом дыма и свжеиспеченного хлеба… Каково-то там сейчас, после освобождения?.. Тогда их колхоз считался лучшим в районе. Только лошадей больше сотни имелось…
…Кинбурнская коса. Ледяная крупа, секущая лицо. Злющий ветер с моря. Картечь хлещет в упор. Они бежали ей навстречу. Многие падали, чтобы уже больше не подняться. Уцелеть не надеялись, но и страха не было. Всей своей жизнью и самой смертью утверждали они право на бессмертие… Именно тогда после боя получил Иван свою первую медаль «За отвагу»…
…А сколько было потом сражений. И каких! В бою под Нижнекумском немцы бросили на позицию взвода пять танков. Четыре из них удалось подбить на подходе. Пятый же прорвался к самым окопам. Разрывом снаряда их взводный лейтенант Кулдышев был ранен в левую руку, но покинуть позицию наотрез отказался. Наскоро перебинтовав руку, он продолжал командовать. Фашистский танк между тем быстро приближался. На окопы взвода стремительно надвигалась черная громадина. Еще минута – и всем будет конец. И тогда Кулдышев, схватив правой рукой связку гранат, бросился под танк…
Лихорадочные картины из прошлого были прерваны появлением гитлеровцев на насыпи. Они выскочили слева. Дубинин дал по ним короткую очередь. Немцы залегли. Некоторое время не решались приблизиться к пульману. Иван, получив короткую передышку, быстренько проверил свой боезапас. У него оставалось два автоматных диска и четыре гранаты Боеприпасы следовало экономить. И он начал стрелять коротенькими очередями.
– Рус-с, сдавайся! – снова услышал Иван. – Капут или жить!
Он разозлился. Ну, сколько они будут орать! Дубинин засек, откуда доносился гнусный голос, перебежал на другую сторону вагона и швырнул в то место гранату. Послышался взрыв и болезненные крики. «Получайте гады!» – злорадно подумал он.
Гитлеровцы с упорством маньяков снова полезли вперед. И опять автоматные очереди, все более короткие, преградили им путь. Дубинин вставил в автомат последний диск. С досадой поглядел на оставшиеся две «лимонки». Их он берег на крайний случай. «Ну вот и пришел твой последний час, Иван!» – подумал обреченно.
Море ласково плескалось у берега. И было оно, как глаза у Аннушки, синее-синее. Трудно ей будет одной детишек растить! Старший конюх Иван Дубинин уже не вернется в родное село…
Снаружи послышались шаги, осторожные, крадущиеся. Дубинин насторожился. Нельзя ни в коем случае дать гитлеровцам захватить его врасплох! Он должен последнюю гранату бросить в немцев. Чтобы подороже продать свою жизнь!
Наступившая вдруг непонятная тишина насторожила Ивана. Он выглянул из вагона. Никого! Бросился в другой конец вагона и вдруг увидел своих. Они бежали цепочкой вдоль берега. Внезапное «ура» разорвало воздух.
На глаза Ивана невольно навернулись слезы. Неужели?.. Не верится! Но глаза не обманывали – солдаты уже приближались к вагону. Иван выскочил из своего убежища и устремился к своим. Сердце его было готово выпрыгнуть из груди. Он бежал, широко раскинув руки, задыхаясь от радости. Обнимал одного солдата, другого…
– Дубинин, ты?! – раздался удивленно-восторженный возглас.
Рядом стоял комбриг. Иван вскинул руку к каске.
– Ваше задание выполнено, товарищ…
Майор не дал окончить, крепко обнял.