Единственный дракон. Замок княгини - стр. 52

Это были роскошные покои. Просторная передняя комната с ковром во весь пол, креслами и кушетками. Тихо и плотно закрылась дверь. Там осталась охрана, здесь – никого. Кантана поёжилась – показалось, что в комнате так холодно...

Князь был большой, сильный, ловкий... какой-то звериной силой и уверенностью от него так и тянуло. И теплом, реальным, явно ощущаемым. И синие глаза смотрят так... внимательно, и ещё – разочарованно? Или немного смущённо?

Он погладил её по щеке тыльной стороной ладони.

– Ничего, девочка. Всё будет хорошо.

А рука у него действительно была горячей. Он такой горячий, а она мерзла...

– Мантина! – крикнул князь, и из внутренних комнат вышла женщина, внешне немного старше Кантаны.

– Это Мантина, – сказал князь, – она соддийка, будет пока старшей среди твоих служанок, будет помогать тебе и подсказывать. Не суди её строго, она никогда ещё не была служанкой, но согласилась помочь. И она же будет охранять тебя.

– Благодарю, мой князь.

Кантане очень хотелось, чтобы он ушёл ненадолго, дал ей возможность вымыться и переодеться в рубашку, и чтобы эта Мантина помогла ей причесаться на ночь...

– Как следует выспись сегодня, – сказал князь, улыбнувшись.

Она не поняла сначала. Смотрела и думала — о чем это он? Ей следует выспаться в свадебную ночь?..

А князь кивнул Мантине, ещё раз скользнул по Кантане взглядом... и ушел. За ним неслышно закрылась дверь. Но ведь ему теперь не положено уходить, или она чего-то совсем не понимает? Он мог бы уйти в одну из внутренних комнат!

– Я помогу тебе раздеться, княгиня, – сказала Мантина, – а постель уже готова. Ты, наверное, устала, но теперь всё закончилось, можно отдохнуть.

– А куда ушел князь? – вырвалось у Кантаны.

– Э... не знаю, княгиня. Должно быть, у него появились дела.

– Но он вернется?..

– Сегодня? Не думаю. Но он хотел бы, чтобы ты хорошо спала.

Кантана больше не задавала вопросов, она покорно позволила Мантине делать все, что угодно – расстегивать, развязывать, расчесывать, надела рубашку, очень красивую, всю в дорогих кружевах, и легла в постель. Мантина поправила на ней одеяло.

– Доброй ночи, княгиня.

– Подними штору, – попросила Кантана, – чтобы было видно небо. И тебе – доброй...

Служанка тут же выполнила просьбу и ушла.

Кантана осталась одна в спальне. Под легким и очень теплым одеялом ей опять стало холодно, и накатила опустошённость. Уснуть не получалось, девушка просто лежала и смотрела, как по темному небу ползли серые и лохматые, как раздерганная кудель, облака.

Хотела ли она, чтобы он остался, или вернулся сейчас же, и между ними случилось всё то, о чем ей вчера вскользь, осторожными словами объясняла мама? Вообще говоря, нет. Должно быть, это всё не очень-то приятно, а про то, что в первый раз бывает больно, она и раньше слышала не раз. Но...

В сущности, то, что случилось только что, было унизительно. Было попросту оскорблением. Чтобы муж без объяснений взял и ушёл в первую ночь, оставив свою жену одну, так и не став мужем по-настоящему. Об этом завтра узнают все в Изумрудном замке, от императрицы до поваренка на кухне...

Выйдя из спальни новой Дьянны в переднюю, Мантина присела на кушетку, и, сосредоточившись, окликнула:

«Джелвер? Ты слышишь меня?»

Мантина очень хорошо умела разговаривать по-соддийски. Её слова миновали охрану у покоев и под окнами, услышал только тот, кому предназначалось.