Единственная. Твоя - стр. 6
– Девушка, вам точно здесь надо? – осведомилась вернувшаяся проводница.
– Да, – голос сорвался на предательский шепот. А по коже волной бежали липкие мурашки.
Во что она ввязалась?! Может, надо было согласиться на предложение Владимира поехать с ней? Нет, глупости. У него в Москве дел по горло. Ожидаемо, пошли первые палки в колеса. Тело из морга «пропало», а на горизонте объявился один из именитых адвокатов.
– Да, мне точно тут, – упрямо тряхнула головой. – Простите, трудно так среди ночи. Как вы справляетесь?
Проводница равнодушно пожала плечами:
– Привычка.
Ей вторил стон тормозов – поезд прибывал на станцию. Женщина пошла к тамбуру, и Любава следом.
Дверь с противным скрипом распахнулась, и тяжелый от грозы воздух толкнул в лицо. Замечательно, только дождя не хватало. Где укрыться, если что?
Перехватив чемодан удобнее, Любава выпрыгнула на платформу.
– Удачного пути, – обернулась к проводнице, но ее слова утонули в металлическом лязге закрывшейся двери.
Любава поморщилась – так себе начало возвращения на родину. Поезд тронулся, а она осталась стоять под светом единственного фонаря на станции.
– Прямо как в ужастиках, – пробормотала, пытаясь улыбнуться собственной фразе.
Не вышло.
Пейзаж действительно выглядел как начало какого-нибудь триллера про маньяка. Изъеденная временем платформа, далекая гроза, фонарь один – от генератора работает, что ли? – и огонек сигареты в тенях… Что?!
Любава шарахнулась в сторону и чуть не споткнулась о свой чемодан, а огонек выплыл под тусклое пятно освещения.
– Дед… Станислав, – выдохнула, хватаясь за сердце.
Поклясться могла – он самый! Старик улыбнулся, обнажая белые крепкие зубы.
– А кто ж еще, Любавушка? Поди-ка, убивца с топором ждала?
Любава смущенно топталась на месте. Кого только ни ждала! Но Станислав Святославович больше тянул на сельского пастуха, только в добротной военной спецовке. Непонятного цвета ветровка с капюшоном, штаны с множеством карманов, берцы, и нож у пояса. А еще добродушные светлые глаза. И смотрели они не по-старчески внимательно и цепко.
– Ай, краса… – протянул старик, поскребывая колючую щеку. – Вылитая Яра! Гляди-ка! И волосы – орешек кедровый, и глаза – кора да трава. Жилки всё, пятнышки…
Каре-зеленые, вообще-то. С поволокой. Но поправлять Любава не хотела. Жадно слушала каждое слово.
– …Ох, сколько в них мужиков потонуло-то, пока Яруся Данилку своего не встретила. А улыбка-то тебе от отца осталась, да. Вижу, вижу…
Любава коснулась губ. И правда – улыбка.
– Спасибо, дед Станислав.
– Стасом кликай. Не так я и стар – не женат еще, – шутливо ей подмигнул.
Последние страхи развеялись дымом от костра. И тьма вокруг перестала казаться угрозой. А воздух такой чудесный, м-м-м. Прямо нектар.
– Пойдем, Любава, – дядя Станислав подхватил ее чемодан. – Дом мой недалече. Теперь уж три оборота солнца поезда никакого ни будет. Выспишься сто раз. Раньше тут часто стукали туда-сюда, целые составы размером с версту, а теперь тишь да благодать.
От платформы вниз вела добротная деревянная лестница. И сразу же за ней тропинка. Еле видная среди густой травы.
Пятно фонарика скользнуло по стволам деревьев. Почти сразу же начинался край леса, и дом прятался за густым частоколом. Тусклое оконце различалось едва-едва, а гроза ворчала все ближе.