Единственная для сурового - стр. 33
– Положи вилку, Настя. Лучше направь усилия на сервировку стола. Это была проверка.
– Какая ещё проверка?
Я совсем перестала понимать, какие игры затеял этот мужчина и не развлекается ли он за мой счёт?
– Не имеет значения. Ты её прошла.
Небольшой инцидент на кухне совсем выбил меня из колеи и притупил радужное настроение. Ещё недавно я просто занималась домашними делами и не думала ни о чём плохом. Но стоило Суровому появиться в квартире, начало твориться чёрт знает что, а я могла бы умереть от сердечного приступа раз десять, если не больше. Суровый снова появился на кухне, на этот раз уже одетым. Он натянул чёрную футболку без надписей и отодвинул стул, сев за стол. Мужчина выставил локти на стол и посмотрел на меня. Его тёмный, опасный взгляд прошёлся сверху вниз и обратно по моей фигуре.
– Расслабься.
– Я не напряжена.
– Ты заняла позицию, с которой тебе видно всю кухню. С этой позиции к тебе не удастся подобраться… сзади.
Я побледнела после его слов. Значит, от внимания Сурового не ускользнуло напряжение в моей позе. Он с лёгкостью разгадал меня, и я снова испытала чувство бессилия. Оно охватило меня с головы до ног и не желало отпускать.
– Приятного аппетита.
После этих слов Суровый придвинул к себе тарелку со стейком и как ни в чём не бывало, принялся пилить мясо ножом. Он быстро нарезал мясо на порционные куски и каждый из них обмакивал в острый соус, прежде чем отправлять в рот.
– Почему не ешь? Не любишь рыбу?
Стейк из форели лежал на моей тарелке, рядом с ним высилась горка риса. Он был удлинённой формы и сварен настолько хорошо, что одна рисинка отделялась от другой без труда. Но я не могла сейчас ничего съесть. Аппетит куда-то пропал.
– Я не голодна.
Я попыталась встать, гадая, как бы обойти мужчину так, чтобы не подходить к нему ближе, чем на метр. Суровый отложил столовые приборы и пригвоздил меня к месту одним лишь тяжёлым взглядом, отдав приказ:
– Сядь. И ешь.
На глаза навернулись нечаянные слёзы.
– Я тебя не трону.
На стол рядом с моей левой рукой опустилась бумажная салфетка в форме кораблика. Я сама сложила эти салфетки сегодня днём, когда нечем было заняться.
– Как я и сказал, это проверка, Настя. Больше не повторится.
Я всё же решила не игнорировать протянутую салфетку и осторожно взяла её, стараясь не соприкасаться с пальцами Сурового.
– Я не понимаю.
– Тебе и не нужно.
– Но я не могу жить так! Я не собака, слепо следующая приказам. Я человеку, у меня есть душа и личность. Я не могу выдавать нужную реакцию, когда не знаю, чего вы от меня ждёте. Почему подозреваете во всех смертных греха?! Хотя моя единственная вина в том, что я оказалась не в том месте и не в то время!
Слова вырвались бурным потоком из меня, и я не успела их как следует обдумать. Просто я высказала все мысли, что накипели, и испытала облегчение. Лишь позднее, через секунду возникло опасение, что такая выходка может мне дорого обойтись.
– Твоя вина не только в этом, Настя. Ты очень доверчивая и непосредственная.
– Это преступление?
Я заглянула глубоко в глаза Сурового и оказалась поймана в тёмную, опасную ловушку. Я бы не смогла сама прервать зрительный контакт, если бы он сам не перевёл взгляд на тарелку с греческим салатом, подвинув миску в мою сторону.
– Я бы сказал, что это редкость. Тебе лучше не показывать эти качества всем подряд. Ешь салат, если не хочешь рыбу. Потом обсудишь с поваром свои вкусовые предпочтения, расскажешь, нет ли непереносимости каких-либо продуктов.