Единственная для принца. Книга 2 - стр. 39
5. ГЛАВА 5. Джавад и Зиад
Пот заливал глаза, руки и ноги дрожали от напряжении и усталости, но приходилось продолжать драку. Парень был выше меня и явно сильнее, и я понимала, что мои шансы уверенно и быстро катятся к нулю. Да, он тоже был измотан, да, я сбивала его с толку своими действиями, но он просто был сильнее и выносливее.
Он сделал подсечку. Падая, я извернулась и удачно лягнула его по лодыжке. Секундного замешательства мне хватило, чтобы перегруппироваться и, сделав ещё пару движений, всё же остаться на ногах. Дыхание тяжело вырывалось из груди, грохот сердца мешал слышать, но я всё же разобрала знакомый низкий голос:
– Да что ты творишь, мальчишка? Не так с ней надо! Сзади! Сзади! И – болевой!
Я хрипло хмыкнула. Сзади? Ну-ну, мастер Хараевский, мало же вы меня знаете! Кот, которого хотели повесить, не даст прикоснуться к своей шее. Ну а я не дам свою спину.
И я вся подобралась и оскалилась.
Противник как раз размял в очередной раз свои мощные плечи и посмотрел на меня. Но оскал мой ему, видимо, не понравился, и он опустил кулаки, которые, готовясь к новому нападению, уже держал у груди.
– Да она зверёныш какой-то! Дерётся не по правилам! – нотки детской обиды мелькнули в этом голосе. А Хараевский сделал два быстрых шага из-за круга, ограничивающего поле учебных боёв, и продолжая говорить, провел приём-захват.
– Ты, Зверевский, не понимаешь своего счастья…
Я, уже предполагая, чем всё может закончится, попыталась увернуться. Увернулась. Только не до конца – мастеру всё же удалось меня захватить. Но его позиция была слаба, и я крутанулась и присела, и из захвата вывернулась.
– Такая редкая возможность поработать с противником, владеющим необычными техниками…
Хараевский сделал неуловимое движение, и я оказалась прижата спиной к его корпусу. Полсекунды на осознание ситуации, в которой я оказалась, были наполнены возмущенным гудением Зверевского:
– Да она против правил дерётся!
А потом меня накрыла ярость, корни которой лежали так глубоко и в таком неприятном месте, куда я обычно старалась не заглядывать. Но сегодня, чтобы справиться с противником опытным, умелым, более сильным и более свежим, я позволила себе заглянуть. Результат был закономерным – противник получил своё.
Я выскочила за круг, тяжело дыша и почти ничего не видя, Хараевский потирал скулу, стоя всё там же, в середине, а Зверевский взвыл, будто прилетело ему, а не мастеру:
– Вот! Вот опять она так!
Хараевский, держась за щёку, очень выразительно прошипел адепту:
– Вот для этого я тебя, выпускника, ставлю в пару с малолетней девчонкой, чтобы ты понюхал как оно в жизни бывает, чтобы не по правилам. – А потом громко и властно уже мне: – Канпе! В круг!
А чтобы у тебя бешеные собаки на могиле порылись! Не хотелось, очень не хотелось, спина горела огнём, но в крови всё ещё бродили вспышки ярости, и я сделала шаг в круг.
Вывалившись с тренировки, я с трудом добрела до закутка, который считался женской раздевалкой. Девиц на боевом было, действительно, мало, но после тренировок нужно было где-то приводить себя в человеческий вид, и им раздевалку и душевую совместили с чуланчиком для уборочного инвентаря. Там меня привычно встретила Ариша, хлопотливо усадила на шаткий табурет. И пока я сидела без сил, металась в узком пространстве закутка, подогревая воду в высокой и такой же узкой, как сам закуток, бадье – почти ванна, да. Как раздевалась (или мне помогала Ариша? надеюсь, что нет), я уже не помню. Очнулась только когда мышцы стали приятно мягкими и ныли усталостью, а не болью.