Единственная для президента - стр. 6
Я никогда не бил женщин, но сейчас мне кажется, что я на грани, чтобы сделать это впервые. Она нарочно пытается вывести меня из себя, ужалить, уколоть побольнее, пробить броню чувств, чтобы сделать меня слабым и уязвимым.
А я держусь. Не реагирую, как должен, потому что убеждаю себя, что она во время аварии ударилась головой, разум её помутился, вот и несёт всякую ересь.
Я сутками не спал из-за неё. Ненавидел её, и тут же думал о ней, как она там в больнице? Очень ли ей больно? Пинками врачей торопил и угрожал им, что, если не спасёте, — сами в гроб ляжете.
Рвёт меня на части. Адски колбасит. Кромсает. Душу мою, вместе с ней и сердце, в какой-то безумной мясорубке. Вроде и придушить всем своим естеством желаю, но не могу… Глаза эти синие-синие вижу, полные слёз и боли, и в статую превращаюсь. Рука не поднимается, чтобы хотя бы по губам дать за те гадости, которые на меня извергает. Слабая, бледная… Похудевшая. Сейчас вызывает только жалость, желание прижать к себе, обнять, согреть. Но, когда открывает рот, кулак невольно сжимается. Хочется, чтобы замолкла навсегда и вспомнила, как с отцом мне изменила, а потом, обокрав наш дом, сбежала.
Я выключил эмоции и принял единственное верное решение — я их забираю. Беру под свою ответственность обоих, потому что пообещал Вере, что верну ей её мать. И если бы не эта клятва, я лишил бы Полину родительских прав, приказал бы своим людям отвезти её куда-нибудь на край света, в Веру спрятал в надёжном месте. Теперь я спрячу их обоих. Будут жить на окраине города, а я женюсь на Елизавете, потому что это мой долг.
Возможно, вскоре придётся отослать их куда-нибудь подальше, когда Полина поправится окончательно. Но это слишком тяжёлый для меня выбор. Я только недавно узнал о дочке, и я сразу же полюбил её сильней всего на свете. Малышка так крепко запала мне в душу, что я не представляю уже жизни без неё.
Она — моё маленькое чудо, согревающее меня и дарящее неземное тепло. Я хочу видеть её каждый день и как можно больше проводить с ней время. Хотя это большой риск для всех нас. Но я буду крайне внимателен. Найду лучших людей, позаботившись об их безопасности на высшем уровне.
Раздается стук в дверь, в палату заглядывает светловолосая девушка в белом халате с медицинской маской на лице.
— Простите, нужно сделать укол. Элеонора Валерьевна приказала, — пропищала как мышка, явно меня побаиваясь.
Молча кивнул. Девушка прошла вперёд, подойдя к кровати. На столик положила необходимые принадлежности, взяла в руки шприц, сняв колпачок.
— Где Вера? Когда я её увижу? Сколько я еще буду здесь лежать?
— Элеонора Валерьевна придет, вот у неё и спросишь.
— Я хочу увидеть дочь! — требовательно заявляет Полина. — Привези её ко мне!
— Ты не имеешь права мне приказывать, уясни это раз и навсегда.
— Я хочу знать, как у неё дела! Должно ли за ней ухаживают? И кто сейчас за ней присматривает?
Хмыкаю.
— Хватит распыляться! Пытаешься строить из себя заботливую мамашу?
— Прекрати…
— Хорошо играешь, Оскар твой!
Она специально это делает, специально бросает дрова в огонь, выбешивая меня. Забыла, что игры с огнём чреваты?
— Ты ничего о нас не знаешь!
— Я знаю, что у тебя было много мужиков.
— Ты не знаешь какого мне было…
Слушаю актерские перлы бывшей, а сам, между делом, невольно наблюдаю за медсестрой. Она подносит шприц к катетеру, чтобы ввести в него препарат, а её пальцы трясутся.