Единственная для невольника - стр. 7

Мужчина содрогнулся. Ему пришлось закусить губу.

— Что вы делаете?.. — спросила я с испугом.

— Тс-с, — приложила Джоанна палец к губам. — Проверяем, правду ли пишут. Видимо, правду.

— Шикарная поза, не так ли? — обратилась ко мне Елена. — А глаза завязала для того, чтобы он сам не догадывался, что с ним будет.

Я стояла в дверях, обмерев. Ни жива, ни мертва. Всякое понимаю, но это как-то слишком. Он же абсолютно беззащитен.

Джоанна прикоснулась к волосам, наклонилась к нему и легонько поцеловала в шею.

Я видела, как Ветер сдерживает стон, и далеко не удовольствия. Мужчина весь поджался. Я понимала, как тяжело ему дается поза покорности. Губы сведены в полоску, желваки напряглись. На щеках выступили белые пятна.

Шикарная поза?

Нет. Отвратительная.

Сейчас подруги больше всего походили на тех аристократов, которые использовали рабов в качестве предмета для развлечения. В их глазах появилась алчность. Мне стало не по себе.

— И что дальше? — спросила, сглотнув острый ком.

— Иди сюда, Алиска, — Елена поманила его, — заяви свои права. Он так смешно дрыгается, когда к нему приближаешься.

— И?.. — всё ещё не могла понять смысла наказания.

— Неужели не догадываешься? Тебе достался такой шикарный мужик, которого даже бить не надо в случае неповиновения. — Елена закатила глаза и стиснула плечо раба ногтями. — Попробуй же! Потрогай его.

Я посмотрела на Ветра, который пытался сохранять прямую спину. На лбу выступила испарина, а изо рта все-таки вырывается слабый хрип.

Мне было не по себе. Девочки ржали как ненормальные, обсуждая то, как надо обучать постельных рабов уму-разуму, а я думать ни о чем не могла, кроме того, что наказание лишено всякого смысла. Если вдуматься, оно даже безжалостнее, чем порка розгами.

— Ну что, где отметим встречу после каникул? Возьмем наших боевых рабов? — предложила Елена весело, будто и не издевалась сейчас над человеком. — Алиска, ну чего ты мнешься? Иди сюда.

— Что-то не хочется, — ответила тихим голосом. — Не вижу смысла его наказывать… ещё сильнее.

— Тогда оставь его здесь, — вздохнула Джоанна. — До утра посидит, осознает, кто его новая госпожа. Ты же читала учебники по воспитанию? Любого раба, кроме боевого, обязательно нужно наказать при получении, иначе он не сможет принимать тебя всерьез.

А ведь, и правда, в книгах такое писали. По всем правилам девочки не издевались, а помогали мне.

Бесы. Разве так можно?..

Как с рабами справлялись мама с папой? Никогда не задумывалась о том, было ли им тяжело.

— Хорошо, — кивнула мрачно, — оставим его тут.

Ближе к вечеру, после посиделок с подругами, на которых я и думать ни о чем не могла, кроме своего раба, я вернулась в спальню. К неразобранным сумкам и столу, на котором лежала кипа бумажек. Пальцы сами потянулись к исписанным листам. Я внимательно перечитала дело Ветра. Смена хозяев, возвраты, побои.

Дьявол! Да он настрадался так, что его не нужно воспитывать. Он подчиняется мне. Он верен. Он не выказывает недовольства.

Зачем согласилась на дурость подруг?..

Я рухнула в кровать, но уснуть не смогла. Вообще. Никак. Что-то давило под ребра. Я понимаю, что рабов нужно наказывать за проступки, но неужели Ветер заслужил испытать подобное? Наказание — это ведь что-то другое. Физическую боль я тоже не приемлю, но она хотя бы объяснима.