Единственная для невольника - стр. 16

— Где Джо?

— Она… — Елена замялась. — Всё ещё считает, что ты была неправа, когда запретила наказывать раба. Но я так не думаю. Она просто… ну, ты знаешь… не любит, когда кто-то противится её мнению. А я… Что сделать, чтоб ты меня простила?

Я равнодушно пожала плечами. Что сделать? Ничего. Можно продолжить общение, потому что в одиночестве хуже и гаже. Мы будем общаться ради необходимости, но от былого доверия не осталось и следа. Переживем четыре недели и разойдемся по разным сторонам. Ведь так поступают чужие люди.

— Всё хорошо.

— Ура!

Елена кинулась мне на шею и вновь разрыдалась. Кажется, вполне искренне. Я безразлично похлопала её по спине, думая, что всё налаживается.

Но спокойствие только снилось. Потому что позавтракать мне так и не дали. Стоило наполнить тарелку овсяной кашей, как слева подкрался помощник надзирателя.

— Пройдите к рабским баракам, — сухо попросил он. — Господин-надзиратель ожидает вас.

— Что-то случилось?

— Ваш подопечный подрался с другими рабами.

Какой из них?!

О, многоликий дьявол, за что мне такое наказание?!

4. Глава 4. Неправильная госпожа

Стьен не хотел злить хозяйку.

Особенно теперь, когда она залечила его ранения, когда не наказала за слабость, а позволила продолжать тренировки. Когда общалась с ним по-человечески. Не угрожала, но просила.  Как просят свободного человека, а не бесправную вещь.

Ещё прошлой ночью он рассмотрел в ней нечто большее, чем обычную госпожу. Наверное, так неправильно, так будет больнее потом, когда она проявит худшие свои качества.

Пока же она заставляла его сердце биться чаще. Он не мог понять, что она сделает в следующую секунду: ударит или приласкает.

Нельзя же всегда оставаться хорошей. Нельзя же заботиться о рабе.

Или можно?

Почему она другая? Почему не бьет, не измывается? Зачем помогла ему? Когда её руки коснулись его спины… да он еле сдержался, чтобы не издать стон. Тело тотчас откликнулось на мягкое прикосновение. Словно и не помнило всех тех раз, когда его принуждали, заставляли, насмехались. Словно одно-единственное касание могло перечеркнуть прошлое, которое навсегда осталось на коже несмываемыми шрамами.

Это было очень странно. Стьен не привык к тому, что о нем переживают. Пусть даже так. А ещё её слова о том, что она верила в него. За двадцать семь лет жизни в него никто никогда не верил!

Он хотел возненавидеть хозяйку, как ненавидел всех, кто был до неё. Но не мог. Вспоминались чуткие пальцы, ожесточенный голос — «Отстаньте от него!» — легкая улыбка в тот миг, когда её отец сказал, что у него есть шанс стать хранителем.

Его покупали разные господа, но она была особенной. Он не мог этого знать, но чувствовал. Всем своим естеством.

Потому и поклялся ей, что выдержит тренировки. Почти невыполнимое обещание, но Стьен постарается выжить.

Весь день его гоняли по арене, атаковали боевыми заклинаниями, душили, хлестали магическими плетями. Он даже не понимал, как действовать. Другие рабы мастерски справлялись с первой тренировкой, а Стьен раз за разом обрушивался на землю. На него нападали полупрозрачные твари, сотворенные энергией, жалили как настоящие. А он не мог защититься.

Глупый и слабый, бесполезный.

Проклятие!

Вечером он рухнул на лежанку без чувств и заснул тотчас, как закрыл глаза.

— Просыпайся, подстилка.