Единственная для Хана - стр. 11

Мрачная тень рядом заставляет вскинуться, повернуться.

Поднимаю взгляд — наталкиваюсь на Хана. Пока я безуспешно сражаюсь с дверцей его машины, он сам обходит авто, вальяжной походкой приближается, останавливается рядом. Приподнимает бровь, как будто бы с недоумением.

Отмечаю эти детали фоном.

Знаю, действовать надо быстро.

Одна из собак уже совсем близко. Время идет на секунды. Счет — на метры. И других вариантов как будто бы и нет.

Хватаюсь за Хана. Накрываю его мощный торс ладонями. Толкаю в сторону. Как могу, как получается. Стараюсь выставить его вперед.

Наверное, в каких-то обычных условиях у меня бы не вышло сдвинуть такого верзилу как Хан с места. Но тут либо зашкаливающий страх придает силы, либо сам Хан от удивления уступает и шагает туда, куда нужно мне. Даже не знаю, что именно срабатывает. Да это и не важно.

Главное — он закрывает меня от собак. Теперь я за ним. Под его защитой. Прикрываюсь Ханом от этих одичалых псов будто щитом. Прижимаюсь к нему, сама не отдавая себе отчета в собственных действиях.

У кого спасения ищу? У него? У того, кто лишь погубить меня хочет?

В тот момент об этом не думаю. Да в тот момент я вообще не думаю. Мне лишь бы закрыться. Хоть как-нибудь. Хоть немного. Отгородиться от этих злющих собак.

Замираю. Плотнее прислоняюсь к Хану.

Лай вдруг обрывается. Сменяется… ласковым скулежом? Даже не верится. Потому помедлив, осторожно выглядываю из-за спины Хана.

Эти жуткие псы ластятся к нему. Поскуливают, заигрывают, довольно вертят хвостами. А тот, самый пугающий, самый здоровенный из всех облизывает Хану руки, трется о его широкую ладонь.

Это кажется невозможным. Но я вижу происходящее четко. Никаких сомнений нет.

Чудовищные псины прямо млеют перед Ханом. Будто признают его главным, вожаком стаи. И кажется, сейчас они соревнуются, кто больше внимания с его стороны выиграет. Меня не замечают. Это хорошо, конечно. Пусть так и остается.

Видно, не в добрый час об этом думаю.

Та самая крупная собака вдруг зыркает на меня. Отрывается от Хана, вскидывает страшную морду, порывается в мою сторону.

Вскрикиваю. Вздрагиваю всем телом. Еще сильнее вцепляюсь в рубашку Хана, пытаюсь снова двинуть его, чтобы обороняться.

Ой. А это что за звук?

Смотрю на Хана. Понимаю, что он хохочет.

Почему? Что смешного?

— Ну вот это я понимаю, — довольным тоном протягивает Хан. — Давно бы так. Сразу бы дело пошло.

И как хлопнет меня пониже поясницы.

Аж подскакиваю.

Но отойти от него не могу. Стоит двинуться, как эта большущая черная собака начинает скалить пасть еще сильнее.

Кошмар наяву продолжается.

Еще секунда. Две. Снова пробую аккуратно отойти от Хана, а этот пес как дернется, как рванет наперерез.

Мигом вжимаюсь обратно. Зажмуриваюсь от страха.

— Лаки! — резко бросает Хан. — Сидеть.

Вот это исчадие ада зовут… Лаки?

Так нежно? Мягко?

Хан издевается. Да, точно издевается так.

Псина продолжает поглядывать на меня. Остальные держаться спокойнее. Да что он так… ой, то есть она.

— Все, Лаки, — говорит Хан. — Отбой.

Повисает напряженная тишина.

Собаки расходятся, но недалеко. И эта самая страшная из всех, Лаки, будто продолжает держать меня под прицелом.

— Ревнует, — замечает Хан.

— А? — протягиваю.

— Ну а как ты хотела. Породистая сука. Норовистая. Характер у нее тяжелый. Видно, не по вкусу ей, что у нас в стае пополнение произошло.