Единственная для братьев-кентавров - стр. 4

– Именно, – кивнула девушка. – А вот если вы меня разорвете своими нечеловеческими органами, точно не откроете свой дар. Скорее наоборот, я умру в муках, и никаких энергетических выплесков не будет.

– Видишь, Тарк, – заметил я. – А ты мог все испортить.

– Так я же не знал, – развел руками брат. – Чокнутый профессор ничего нам не говорил по этому поводу.

– Отец? – удивилась Ева. – А что, вы с ним уже общались?

– Ты многого еще не знаешь, малышка, – как можно нежнее произнес я. – Твой «папа» собирался продать тебя нам.

– Нет! – воскликнула девушка и в ужасе уткнулась в мою грудь.

Я снова ощутил, как разгоняется кровь по венам, как начинают перестраиваться мои клеточки. Это было удивительно. Жаль, что быстро все заканчивалось.

– Твой отец – монстр, – подтвердил Тарк. – Раз нам не надо насильничать и все гораздо проще, я расскажу, как все было. А потом займемся ласками. До нашего временного места проживания планеты Култху лететь еще несколько дней, поэтому все успеется.

Я был рад, что все обошлось. Поудобнее расположил Еву у себя на руках. Ладонями сжал ее полные груди, и это возбудило мою кровь, позволяя хоть мимолетно, но чувствовать первые моменты перехода в другое состояние. Ева вначале напряглась и хотела вырваться, но я не позволил, отрицательно качнув головой. Тогда она сдалась и обмякла. Я мог делать с ней все, что пожелаю. Тарк с завистью посматривал на нас. Что же, брат, придется тебе в этот раз уступить пальму первенства мне.

Тарк

Звук все еще преследует меня. Рев разламывающегося мира, крик умирающей планеты. Нашего Эриона. Я закрываю глаза, но это не помогает. Над горизонтом, там, где сиял ее диск, расцвел огненный гриб. Изумрудный шар, превращающийся в пылающий уголь, разламывающийся на куски. Океаны, вывернутые наизнанку. Города, расплавленные в стекло. И черный дождь из пепла… Наш дом… Наша семья…

Мы были на Ктулху. Собирали цветки цимеи. Красные, с дурманящим ароматом. Эти цветы давали сильный наркоз. Их огненные лепестки обжигали пальцы, но растения были необходимы. Нашей матери предстояла серьезная операция, и понадобилось сильнодействующее средство, чтобы выдержать болезненную процедуру. Я укладывал последний цветок в контейнер, когда проклятый астероид впился огненным боком в родную планету. Ударная волна сбила нас с ног.

– Тарк! Что это! – закричал тогда брат, но уже и сам понял, что произошло.

Эриона не стало. Он превратился в пылающую, безжизненную глыбу.

– Что нам делать, Тарк? – посмотрел Вейн на меня. – Куда лететь?

Мне было нечего сказать, я сам находился в прострации. Цимея, теперь уже бесполезная, высыпалась из контейнера и заливала все синим жгучим соком. Как кровь… Кровь моей расы тоже голубая, превратившаяся в пыль. Мой крик слился с криком Вейна. Мы катались по земле, не соображая ничего от горя.

А потом все стихло. Ктулху перестало трясти. Вокруг снова запели птицы. Как будто ничего не произошло. И только затухающий шар висел над нашими головами, разбрызгивая в пространство последние огненные осколки прошлой цивилизации кентавров. Нас осталось двое… Я и брат.

Нам пришлось остаться на Ктулху. Собраться с силами и искать пути возрождения своей расы. Это оказалось проблемой, нигде кроме Эриона, мы не могли изменять свой вид для спаривания. Только на нашей погибшей планете был уникальный радиационный фон – он активировал «Гены-переключатели» в наших клетках, и мы меняли форму тела. Наши женщины отличались, они не были кентаврами. Между Евой и ими не существовало внешнего отличия. Поэтому природе и понадобился такой необычный процесс размножения. Мы вступали в связь видоизмененными. Нашими партнершами могли быть любые женские особи гуманоидного типа. Но теперь Эриона не было. А мы потеряли возможность становиться людьми.