Джунгли под кроватью - стр. 16
− Нет, он… − Паша пытается что-то ответить, но мне почему-то не хочется слышать его подколки прямо сейчас.
− Я вас, вообще-то, слышу, − надеюсь, мой голос не звучит как у обиженной девчонки. Пальцы неловко прочёсывают спутанную шевелюру, заодно вытаскивая из волос веточки, комки грязи и даже жуков. Костёр тлеет в метре от меня, но тепла не приносит. – Почему здесь так холодно? Разве мы не в джунглях?
− А ты думал, я просто так хожу в шкурах? – Кая улыбается, и ехидство капает с её губ, как сок со свежесорванной травинки.
− Почему в этом мире всё пытается меня убить? Почему никому не снятся милые пони, единороги, сладкие домики и добродушные жители?
Да, по утрам я очень легко выхожу из себя. Особенно когда почему-то просыпаюсь не у себя в кровати. Глупый Мишка со своими монстрами!
− Потому что это мир кошмаров? Детский мир находится немного в другом месте. Наверху. Увы, придётся выживать как-то и тут, герой.
И почему то, что должно звучать комплиментом: «герой», «рыцарь», – звучит оскорблением? Брат меланхолично улыбается, делая зарядку. Что?! Паша делает зарядку?! Неужели небеса упали, мир перевернулся и случилось чудо? Не успеваю я съязвить, как получаю ответ:
− Так быстрее согреешься, присоединяйся. − Он резво приседает, будто вчера не умирал от усталости.
Предательская мысль, что уснул вчера первый именно я, подсказывает, что слабак здесь вовсе не мой близнец. В животе неприятно крутит от стыда и голода одновременно.
Я тут же подскакиваю и принимаюсь приседать, махать руками, разминать кисти и стопы, прыжки, бег на месте и бой с тенью. Становится жарко, даже душно. И до жути хочется пить. Я начинаю снова обращать внимание на происходящее вокруг и успеваю услышать часть разговора:
− Конфеты с воздушным рисом ещё есть? − деловито интересуется Кая, пока я пытаюсь вспомнить, когда это мы ей их давали.
− Да. Меняю на завтрак, − брат улыбается так, словно заключает лучшую сделку в мире.
Впрочем, я с ним согласен. Завтрак – всегда хорошая сделка.
− Одну карамельку за информацию, как вести себя на рынке, − Кая улыбается, втягиваясь в эти нелепые торги.
− Как дети малые… – шепчу я.
− Мы и есть дети, Джеймс, − Томас сверкает, как мамины лакированные туфли, а мне и возразить нечего. И правда, дети.
− Карамель для юной леди, − брат протягивает две рисовые конфеты и сладкую земляничную карамельку, которые тут же исчезают где-то в шкурах Каи. И где у неё там карманы?
− Лови! – В меня летит знакомый клуторус, метя прямо в лоб. Не дождёшься!
− И это всё? Клуторус я мог бы и сам сорвать, бесплатно! − Я цокаю языком и бурчу себе под нос, недовольно глядя на полупрозрачный фрукт. Лучше бы конфеты сами съели!
− Я как раз собиралась предложить вам мягкий сыр и лепёшку. − Эта несносная «леди», как выразился Паша, лезет в свой мешочек, вытряхивая оттуда белый кирпичик сыра и небольшие круглые лепёшки. Её тонкие пальчики с лёгкостью разламывают белое нечто на три неровных куска. Каждому достаётся по лепёшке и сыру. Маловато, конечно, но вдруг здесь лепёшка, как во «Властелине колец»?
− Не последнего нам завтрака! – улыбается Кая.
Вместо «приятного аппетита» звучит не очень жизнерадостно. Особенно если после этого есть молча.
Я торопливо запихиваю в себя солоноватый сыр с пресной лепёшкой, чтобы хоть как-то ускорить наш поход на рынок. Что ждёт нас там? Какие опасности и приключения?