Джон - стр. 25
Домой после трех чудом очутившихся внутри коктейлей, часа игр на свежем воздухе и бурного прощания я вернулась навеселе. Тихо взобралась по лестнице, юркнула в дверь, хихикнула при виде дрыхнущих в корзине Смешариков – «пердушки на подушке» – и, не раздеваясь, упала на кровать. Дотянулась до выключателя, погасила ночник и долго лежала, глядя в темный поток и вспоминая вечер.
Хорошая вечеринка. Хорошо, что я на нее пошла, – шутки, веселье смех, знакомые и любимые лица… Не давали покоя только засевшие в памяти синяки на бедре Эльконто – неужели Джон в самом деле настолько озверел? Хотя, когда один да один, озвереть легко.
А мысль про «будку-незабудку» и в самом деле отличная – интересно, смогла бы она подобрать заместителю Дрейка вторую половину? Сумела бы найти ему подходящую женщину, если не на сто, то на восемьдесят процентов? А если не на восемьдесят, то, может, на шестьдесят или хотя бы на сорок?
И если женщина подошла бы ему на сорок процентов, то какого именно места Сиблинга она могла бы коснуться – руки, ноги, кхм… чего-нибудь еще? И надолго ли?
Я заворочалась, неуклюже стянула с себя одежду, сбросила ее на пол и, продолжая улыбаться глупым мыслям, завернулась в одеяло.
Все. Спать.
А утром, довольная жизнью, я нетерпеливо барабанила пальцами по поверхности гладкого стола, сидя в маленькой кабинете и ожидая, пока на стене загорится экран. Кажется, меня постепенно перестало гнести и одиночество, и даже тот факт, что Дрейка я пока вижу лишь «за стеклом».
Снаружи солнечное утро, нос дышит; не терпелось поскорее начать занятие.
И вот ровно в означенное время – девять утра – экран засветился, и на нем показался благоухающий бодрым настроем Дрейк.
Не в привычной серебристой форме – в голубой рубашке. Причесанный, гладко выбритый, энергичный.
И все – и меня захлестнула тоска, я вдруг поняла, как сильно скучаю по нему. Конечно, жить с Клэр и Смешариками здорово, но хотелось засыпать и просыпаться на теплом мужском плече, вдыхать родной запах, заглядывать по утрам в любимые глаза – хотелось его – Дрейка – рядом.
– Привет, любимая! Как твое утро?
И звенящий от улыбки голос лишь добавил моей тоске интенсивности.
– Было хорошо. Пока не увидела тебя.
– Я так плохо выгляжу? Уже надоел?
Я вздохнула.
– Как раз наоборот. Я вдруг поняла, как сильно мне тебя не хватает. Пока не видела, казалось, все хорошо, а тут твое лицо… И все.
Он понял без слов. Какое-то время молчал, улыбался, смотрел мягко – будто гладил пуховой варежкой.
– Иногда скучать – это тоже здорово.
– Иногда. Но я уже наскучалась.
– Потерпи. Две недели – не такой долгий срок.
– Целая жизнь.
Хотелось знать, что скоро все наладится, что он приедет, и будет здорово – еще лучше, чем раньше.
– Вот вернешься и проведешь со мной целую неделю, ясно? Без работы. Совсем!
Я дулась, как ребенок, а он – противный – притворно ахнул:
– Целую неделю? Да за неделю можно разрушить или создать новый мир!
– Вот и будешь восстанавливать мой. Изрядно порушенный одиночеством.
– Договорились, – удивительно быстро сдался мой ненаглядный, но уже через секунду добавил: – Однако пообещай мне сменить свое убеждение, что без меня жизнь становится серой, на «без Дрейка начинается удивительное время, полное приключений, наслаждений и ярких красок. Другое, но не менее хорошее».