Джоанна Аларика - стр. 25
– Обстановка здесь довольно скверная, – также негромко сказал Мигель. – Вы сами понимаете, плантации…
– Ну, понятно. Ортаса это и беспокоит. Он говорил мне, что предпочел бы видеть вас где-нибудь в другом месте… не в департаменте Эскинтла. Небось на финках кругом одна сволочь?
– Да, я из плантаторов не знаю ни одного, кто не держал бы камня за пазухой. – Он подумал о Джоанне и украдкой взглянул на светящиеся стрелки часов, досадуя на опоздание Доминго. Потом усмехнулся: – Мне-то, в случае чего, была бы крышка в первую голову, это наверняка.
– Как члену партии?
– Не только. Я в прошлом году работал в Комитете аграрной реформы…
– А, – понимающе сказал дон Аугусто. – Я слышал, вас отсюда переводят?
– Да, в столицу, – почему-то неохотно ответил Мигель. Странное чувство какой-то неловкости на мгновение овладело им; он понял вдруг, что стыдится своего предстоящего отъезда. Покинуть «кофейные земли» в такой напряженный момент – почти дезертирство. В Гватемале последние десять лет именно народный учитель являлся обычно проповедником и представителем новых идей демократического правительства. А теперь, когда над страной нависла такая угроза, может ли он оставить на произвол судьбы тех, кого учил? «Но, черт возьми, я ведь не просил об этом переводе, – возразил он сам себе. – А отказываться от более ответственной работы из-за
каких-то слухов, из-за опасений тоже было бы нелепо…»
Дон Аугусто спросил:
– Вы сами из столицы?
– Нет, я там только учился. Я из Чамперико. В столицу мы с матерью перебрались после гибели отца. Он участвовал в заговоре тридцать четвертого года, его убили во время сентябрьской резни… после того как полковник Родриго Ансуэта предал движение. Помните?
– Помню. А в партии давно?
– С сорок девятого.
– Ясно.
Дон Аугусто снова помолчал, потом спросил как бы между прочим:
– Химена мне говорила, что вы хорошо знакомы с дочкой Монсона?
– Знаком, – не сразу ответил Мигель. – Она хорошая девушка. Не то, что папаша.
– Вот насчет папаши… Дон Эрнандо просил вам передать, что о нем ходят скверные слухи, об этом сеньоре.
– Знаю. Кому знать, как не мне! А что именно?
– Ну, что от него можно ждать любой пакости.
– Знаю, – подтвердил Мигель. – Но я знаю и сеньориту Монсон… не один год.
– Она, кажется, сейчас вернулась из Штатов?
– Да, вчера приехала. – Мигель посмотрел на собеседника. – Вас удивляет, что я с ней хорошо знаком?
– Нет, отчего же! – уклончиво ответил дон Аугусто. – Но вообще-то, знаете, из такой семьи… Тут нужно смотреть в оба.
– Вообще вы правы, но в данном случае нет оснований опасаться.
– Ну, понятно. Если вы знаете сеньориту Монсон не один год, то… Кстати, вы действительно давно с ней познакомились, или это было сказано в переносном смысле?
– Нет, в самом прямом. Мы познакомились в сорок восьмом, когда я был на последнем курсе.
– А-а, вот как… Да, это порядочно времени. Целых шесть лет, да-а… А вы, дон Мигель, не пытались отсоветовать девушке учиться в Штатах?
– Пытался, но это решил ее отец.
– Ну да, понятно. Она такая послушная дочь?
Мигель нахмурился, не глядя на собеседника. Что за допрос, каррамба! Впрочем, нужно понять и то, что со стороны многие вещи выглядят иначе.
– Я понимаю ваше беспокойство, дон Аугусто, но…
– Это не совсем м о е беспокойство, дон Мигель.