Джихад по-русски - стр. 9
– У него ствол! – поделился неожиданным открытием с товарищами один из троицы – самый увесистый и коренастый. – Ты погляди!
– Да это же казаки, Колян! – поправил кто-то из распахнутой дверцы «уазика» не совсем тверезым голосом. – Ну, я же тебе говорил! Ты что – не в курсе?
– Положить оружие на землю! – фальцетом приказал «увесистый», не желая прислушиваться к голосу разума из салона. – Поднять руки, идти медленно!
– Ах ты ж ракал жирный! – послышался сзади полный негодования, приглушенный возглас Сашко. – «На землю»! Там же грязюка! А чистить потома ты его будешь? Батька, мне взять его на мушку?
– Стоять! – отмахнулся Антон, не сбавляя темпа, и в знак приветствия покрутил указательным пальцем левой руки у виска – правой крепче сжал ремень оружия, взглядом вцепился в скандальную троицу, пытаясь решить для себя: обычные недоумки, прибывшие на смену, или кто похитрожопее – по его душу? Неплохо было бы определиться, пока не приблизился на расстояние, позволяющее бить из автомата навскидку, не целясь. Еще не поздно юркнуть за ближайший штабель и поработать по групповой цели: до семидесяти метров у карабина с оптикой – пусть и плохонькой – хорошее преимущество перед АКСМ. Рассыпанный штабель – плохая защита, Антон находится выше, перещелкает меж бревен, как утят. «Уазик» прошьет навылет, бронежилетов у них нет… А вдруг просто недоумки? Ах, как хочется определиться, черт задери! И не то чтобы погода скверная или лица у ребят неприветливые: просто для битого судьбой пса войны, за которым в свое время охотилась добрая половина суверенной Ичкерии и коего свои же братья славяне совсем недавно продавали абрекам, аки белого барашка, определенность в данном аспекте – вопрос жизни и смерти.
– Бросай оружие – стрелять буду! – зло крикнул «увесистый», опуская ствол автомата – двое соратников без особой уверенности последовали его примеру и с надеждой оглянулись на «уазик».
– Совсем навернулся? – Антон опять покрутил пальцем у виска, но на всякий случай зашагал медленнее, почувствовав некоторое облегчение: товарищи «увесистого» вовсе не играли, вели себя вполне естественно, как подобает обычным законопослушным гражданам, впервые угодившим с асфальта на войну. Автоматы на предохранителях – нонсенс по военному времени! – встали коряво… Да, похоже, нормальные городские менты: вспомогательная команда медвытрезвителя, гроза футбольных фанатов, спецы по обкурившимся тинэйджерам и неорганизованным минетчицам. В первые дни трудно разобраться, кто здесь кто, кому положено оружие, кому нет, а уж при каких обстоятельствах следует стрелять в человека, который не проявляет признаков агрессии, вообще непонятно.
Это уже лучше. Чтобы спеленать такого фрукта, как Антон, должны были направить профессионалов, которых объект пеленания определил бы за версту по целому ряду специфических признаков. Сам такой.
– Ну, падла! – всхлипнул «увесистый», нервно щелкая предохранителем и досылая патрон в патронник. – Ну…
– Батя! – предостерегающе крикнул сзади Сашко – зоркий сокол. А то батя сам не заметил!
– Да ты ебанись, Колян! – из салона «уазика» вывалился некто грузный и краснорожий – тож в «снегу», но замусоленном донельзя, обросший, как шимпанзе, и до крайности раскованный. Притертый к местности, одним словом.