Джейн Эйр (адаптированный пересказ) - стр. 7
– Как ты смеешь это говорить, Джейн Эйр?
– Как я смею, миссис Рид? Как смею? Да ведь это правда. Вы думаете, у меня нет чувств, мне не нужна любовь?! До самой смерти я не забуду, как вы закрыли меня в красной комнате, несмотря на то, что я вас умоляла этого не делать. Все думают, что вы добрая женщина, но я расскажу в школе, какая вы на самом деле! Это вы лгунья! Вы злая!
Мисс Рид, не ожидавшая от меня такого напора, начала оправдываться.
– Ты не права, Джейн! Что с тобой? Тебе плохо? Хочешь воды?
– Нет, миссис Рид.
– Уверяю тебя, я хочу быть твоим другом.
– Нет, это ложь.
– Ты вспыльчива, Джейн, согласись! А теперь, будь моей хорошей девочкой, иди к себе в комнату и отдохни…
– Я не ваша хорошая девочка, я не хочу отдыхать. Отправьте меня в школу как можно скорее, миссис Рид, я не хочу здесь больше оставаться.
– Да, надо тебя действительно поскорее отправить в школу, – сказала, миссис Рид и поспешно вышла из комнаты.
Враг отступил. Это была моя первая победа. Несколько минут я стояла, испытывая необычайный душевный подъем. Однако скоро он исчез. Мне опять стало грустно, я вновь почувствовала себя несчастной, – как тяжело ненавидеть и быть ненавидимой! Дети не должны воевать со взрослыми.
Глава V
В это ранее утро, девятнадцатого января, меня провожала только Бесси, которая собрала мне в дорогу кое-что из еды. Накануне вечером миссис Рид предупредила меня, чтобы я не будила утром для ненужных прощаний ни её, ни детей. К воротам усадьбы подъехал дилижанс, меня усадили, и настал долгожданный момент прощания с Гейтсхэдом и с семейством Ридов.
– Присмотрите за ней! – крикнула Бесси кондуктору, когда он усаживал меня в дилижанс.
– Хорошо, хорошо! – ответил тот, захлопывая дверь. Трогай! – и мы поехали вперед.
Дорога была неблизкой, но я мало что помню – настолько мучительно было для меня это путешествие. Наконец после пятидесяти миль беспрерывной тряски дилижанс остановился, дверь открылась, и женский голос спросил:
– Есть здесь девочка по имени Джейн Эйр?
Я ответила «да», и меня высадили из дилижанса.
Было темно, шёл дождь, однако я различила какую-то стену и открытую в ней дверь. Мы зашли туда с моей спутницей. Затем показались несколько домов, в один из которых меня провели, после чего оставили в комнате, где ярко пылал камин.
Комната оказалась приемной. Пока я разглядывала помещение, вошли две женщины. Одна из них была стройной брюнеткой с высоким бледным лбом. Дама куталась в большой платок и держалась довольно строго.
– Вероятно, это было трудное путешествие для такой маленькой девочки, – сказала она. – Её надо скорее уложить в постель. Ты устала?
– Да, сударыня.
– Проголодалась? Дайте ей поужинать перед сном. Ты впервые оказалась вдали от своих родителей, деточка?
Я рассказала ей, что мои родители давно умерли. Она поинтересовалась, сколько мне лет, как меня зовут, умею ли я читать и писать. Затем, ласково потрепала меня по щеке и сказала, что надеется – я буду хорошей девочкой, и перепоручила меня мисс Миллер, второй даме, оказавшейся помощницей учительницы.
Мисс Миллер повела меня по длинным лабиринтам школы. В конце концов мы зашли в большую, освещенную свечами комнату. Здесь стояли два больших деревянных стола, за которыми сидели девочки разных возрастов, начиная с девяти-десяти и до двадцати лет. Их было около восьмидесяти, одинаково одетых в коричневые шерстяные платья старомодного покроя и длинные холщовые передники. Воспитанницы вслух заучивали уроки.