Джентльмен в Москве - стр. 43
Старая графиня всегда одевалась только в черное. Она была человеком независимого склада ума, не терпела мелочных людей с их мелочными делами, смотрела на всех с высоты своего возраста и большого опыта и поэтому поддерживала новые веяния и идеи молодежи. Она с улыбкой смотрела на своего внука, который мог высказать в общем разговоре не самое лестное мнение о церкви и поведении представителей правящего класса. Если гости начинали возмущаться этими бунтарскими настроениями, она подмигивала графу, который вместе с Михаилом принимался спорить с помещиками-ретроградами и доказывать им, что новые времена требуют нового и более гибкого подхода со стороны правящей элиты.
Выразив свое почтение графине, друзья отправлялись на поиски Елены. Иногда они находили ее под высоким вязом у излучины реки или на веранде дома с видом на сад. Услышав звук их шагов, Елена поднимала глаза от книги или рукоделия и приветствовала их обаятельной улыбкой, похожей на ту, которую можно увидеть на ее портрете кисти Серова.
В присутствии Елены обычно Мишка начинал развивать самые сумасбродные идеи и проекты. То он говорил, что в вагоне поезда по пути в имение они повстречали графа Льва Толстого, то, что сам он решил уйти в монастырь и дать обет молчания. Причем уйти в монастырь безотлагательно. Сразу же после обеда.
– Послушай, – спрашивала Елена, – а ты уверен, что молчание тебе подойдет?
– Как глухота подходила Бетховену, – отвечал Мишка.
Елена громко смеялась, а потом смотрела на брата и спрашивала: «Ну как же ты дошел до такой жизни, Александр?»
Все ближайшие родственники графа задавали ему этот вопрос. Но каждый из них задавал этот вопрос по-разному.
Крестный отец графа, великий князь, задавал этот вопрос исключительно риторически. Когда он узнавал о том, что граф не оплатил какой-нибудь счет или начал получать плохие оценки, он вызывал его в библиотеку, зачитывал письмо из университета или жалобу о неуплате счета, бросал письма на стол и задавал этот вопрос, совершенно не ожидая от крестника ответа. Великий князь понимал, что последствием такого поведения графа может быть долговая тюрьма или банкротство, а может быть, и то и другое.
Вопрос: «Ну как же ты дошел до такой жизни, Александр?», бабушка графиня задавала только после того, как граф позволял себе какое-либо спорное или скандальное высказывание. В ее устах вопрос звучал без укоризны, и все понимали, что граф – ее любимчик, который имеет право на свое мнение и может жить так, как ему нравится.
Когда Елена задавала графу этот вопрос, то казалось, что ответ на него является загадкой, которую никто не в силах разгадать. Несмотря на весьма неоднозначные успехи графа в учебе, зависевшие исключительно от его прилежания, и активную светскую жизнь, которую он вел, никто не мог предвидеть, как сложится его жизнь в будущем.
– Ну как же ты дошел до такой жизни, Александр? – спрашивала Елена своего брата.
– Хороший вопрос, – отвечал он, после чего ложился на траву, рассматривал облака и делал вид, что пытается в их форме найти ответ на этот вопрос.
Да, это были золотые деньки, просто райские, подумалось Михаилу. Эти золотые деньки ушли в прошлое точно так же, как ушли в прошлое сюртуки, корсеты, кадрили, безик[27], крепостное право и иконы в каждом доме. Несмотря на то что для них это были золотые деньки, это было время дремучего суеверия и страшного угнетения, эпоха, во время которой избранные ели телячьи котлеты, а большинство населения питалось гречневой кашей и прозябало в нищете физической и моральной.