Джентльмен и вор: идеальные кражи драгоценностей в век джаза - стр. 29
Свидетели, дававшие показания на досудебном заседании, подтвердили, что видели Бэрри в дансинге до стрельбы, но никто не мог с точностью сказать, что он был на улице, или идентифицировать его как убийцу Вагнера. Лерой Грегори во время конфликта находился всего в паре футов от тех двоих, но свет уличных фонарей делал лица размытыми. «Не могу поклясться, – сказал он, – что Бэрри – именно тот, кто стрелял». Двое других свидетелей, которые стояли на улице у «Швабен холла», наблюдали сцену со стрельбой, но ни один из них не опознал в Бэрри стрелявшего. Перекрестный допрос нанес решающий удар по надежности показаний главного свидетеля обвинения. После множества вопросов Грегори признался адвокату, что «в половине случаев сам не знал, что говорит».
Бэрри ликовал. «Все свидетели доказали мою невиновность», – позже вспоминал он.
Китинг не оставлял попыток укрепить разваливающееся дело. «Бэрри, – утверждал он под конец слушаний – играл по меньшей мере роль сообщника и подстрекателя. Даже при самой мягкой трактовке закона он виновен». Мара указал на то, что обвинение так и не представило ни одного свидетеля, который видел бы Бэрри стоя́щим на улице у клуба или стреляющим из пистолета. Но судья Уильям Бордмен тем не менее постановил, что Бэрри должен предстать перед судом по обвинению в убийстве, – скорее всего, просто в силу отсутствия других подозреваемых. Бэрри и Портер вместе были в зале, а ушли всего за несколько секунд до выстрелов. «Допустить, что стреляли какие-то другие люди, – объяснил судья, – было бы серьезной натяжкой».
Через пару дней после слушаний Мара встретился с боссом Китинга и своим приятелем, прокурором штата Каммингсом. Они довольно долго обсуждали дело за закрытыми дверями, и в результате Каммингс объявил, что обвинение в убийстве заменяется обвинением в менее серьезном преступлении – причинении смерти по неосторожности. Бэрри свою вину отрицал, суд назначили на сентябрь. Поскольку необходимых для залога двух с половиной тысяч он найти не смог, ему пришлось остаться в окружной тюрьме Фэрфилда, дряхлом здании, возведенном в 1870-х во время президентства Улисса Гранта.
К началу суда Маре удалось добиться, чтобы причинение смерти по неосторожности заменили одним из самых легких в уголовном кодексе правонарушений. Когда 25 сентября Бэрри предстал перед судом первой инстанции, его признали виновным в нападении без отягчающих обстоятельств. Ему предстояло провести еще три месяца под стражей и выплатить судебные издержки в размере сорока трех долларов. Не в силах скрыть разочарования подобным исходом, «Бриджпорт Таймс» сообщила, что Бэрри «отделался мягким приговором».
Бэрри крался по темному коридору мимо тюремных камер. Шел ноябрь, пять утра, два часа до рассвета, его срок за решеткой уже вот-вот истечет. Раздался скрежет металла о металл – его ножовка распилила засов на двери, и он вошел в необитаемую часть тюрьмы. Хватаясь за решетки пустующих камер и подтягиваясь на руках, он перебрался с первого на верхний, третий ярус, где открыл окно люкарны и, ежась от холода – температура близилась к нулю, – шагнул на крышу. Потом спрыгнул на землю и был таков.
«БЭРРИ СБЕЖАЛ ИЗ ОКРУЖНОЙ ТЮРЬМЫ!» – вопил 22 ноября заголовок на первой полосе «Бриджпорт Таймс». Коннектикутские полицейские вместе с коллегами из штатов Нью-Йорк и Массачусетс были подняты на ноги, но шериф округа Фэрфилд, которого дерзкий побег застал врасплох, два дня не предавал новость огласке.