Джек-потрошитель с Крещатика - стр. 15

– Тридцать три… – седовласый ведущий аукциона не смог сдержать излишне жгучего взгляда на красивую Катю. И в который раз ее красота немедленно вышла ей боком.

Стоило седовласому выдать ее, сидевший перед Дображанской долговязый и худой бизнесмен, известный взрывным, неуправляемым нравом, быстро обернулся к ней и прошептал:

– Кончай! А то посажу… Поняла?

От неожиданности Катя моргнула. Приняв моргание за знак согласия, тот удовлетворенно вернулся в исходную позицию.

«Он что, угрожает мне? – к щекам Дображанской прилила кровь. – Мне, Киевице?»

– Тридцать шесть, – отреагировал ведущий на движение блондинки. – Сорок тысяч, – его взгляд опять полетел за спину Дображанской. – Сорок четыре, – взгляд переместился вперед.

Рыжая художница уже отпала. Но Кате надоело ждать – решительно сбросив с себя остатки бриллиантового гипноза, хранительница Города встала и крикнула, нарушая все правила.

– Шестьдесят! Есть желающие дать больше? – рука Дображанской, украшенная кольцом с подавляющим волю алмазным цветком одолень-травы, подняла номер.

Возразить ей не смог никто. Со всех сторон на Катю полетели лишь недовольные взоры, гримасы и возмущенное шиканье. Блондинка в первом ряду полоснула ее обозленным взглядом, не скрывая обиды за угнанную картину, которую она уже никогда не повесит в своей розовой спальне. Сопровождавшая ее не участвовавшая в аукционе шатенка присовокупила неприкрытую ненависть – за изумительно красивую Катину внешность, которой не будет обладать никогда. Рыжая художница тоже посмотрела на Катерину Михайловну, быстро, но пристально, – и даже не на нее, а на брошь, кивнула, словно по одной эмалевой бабочке в стиле модерн определила всю Катину суть – и отвернулась.

Видимо, получив знак от хозяина, ведущий провозгласил:

– Шестьдесят тысяч – раз…

Взрывоопасный бизнесмен развернулся к Кате всем телом. Его глаза кипели, тонкие губы змеились. Внезапно он издал краткий невразумительный вскрик, порезавшись о ее взгляд… В прямом смысле слова – по щеке мужчины потекла быстрая кровь. Порез был коротким, но глубоким, горючим. Кровь скользнула на белый воротник рубашки, поползла по груди. Мазнув рукой по щеке, бизнесмен ошарашенно посмотрел на свою ладонь.

– Вы порезались, – сухо сказала Катя, не сводя с него ставших бездонными глаз. – Нужно быть осторожней. Так ведь можно случайно порезать и горло.

«Кто ты???!!! – прочитала она ответный обезумевший взгляд, рука мужчины схватилась за шею. – …Ведьма!»

«А вы не знали?» – ответила взглядом ведьма.

– Пустите. Я порезался… запонкой, – быстро сказал он соседу и спешно вышел из зала.

– Шестьдесят тысяч – три! Продано!.. – элегантно стукнул молоточком «благородный отец» и одарил Катю благосклонной «отеческой» улыбкой. – Екатерине Михайловне Дображанской.

Катя, в свою очередь, тоже обернулась, взглянуть на вновь поверженного соперника – швырнула генеральному директору банка прямой насмешливый взгляд. Тот едва сдержал спазм, и она поняла, что в кармане у него покоилось ровно тридцать тысяч, но она вновь смешала ему все карты.

Внезапно в сердце у Дображанской опять закололо. По коже помчался озноб. Тело бросило в жар, кожа стала огненной.

«Что со мной? Я словно заболеваю?»

– Лот № 23, – бодро заявил ведущий, глядя на Катю так, точно стал ее персональным гидом по миру искусства. – Вариация на тему «Дух Бездны», начало ХХ века, бумага на картоне, соус. Вариант работы был опубликован в книге…