Джаммир - стр. 30
Мог вообще и в утку превратиться. В бабу. Этого я бы точно не пережил, отвечаю. Не пережило бы моё маленькое сердечко такого позора. Утка. Тьфу. А селезень, это да… Это звучит гордо! Так что успокоимся и на атомы развеиваться подождём.
Кстати, на атомы это ещё не худший вариант. Хоть и считалось в древние времена, что атом является неделимым, собственно, и само название произошло от греческого слова неделимый, но мы-то знаем, что это далеко не так!
И да, думаю, на какие-нибудь кварки или глюоны было бы распасться ещё хуже. Тогда бы уж точно кранты. Ну, вы же знаете, конечно, что кварки и глюоны это фундаментальные частицы, из которых построен протон? Ну, а если не знаете или забыли, то советую перечитать учебник физики, это если у вас вдруг будет выбор – играть в Джаммир или учебник открыть. От души советую: лучше учебник, целее будете.
Ндаа… Лучше бы ты, конечно, сам этому мудрому совету следовал, Юрец. Но. Что сделано, то сделано. Задача ясна. Просто выжить и встать на крыло, всех делов-то. Это что же, я смогу летать как птица? Да, блин, ты и есть теперь птица, Юрец! Породы утка. Гордый красавец селезень, ёу.
Интересно, пёрышки на моей голове будут изумрудно-зелёные или аквамариново-синие? Хорошо бы синие. Как цвет глаз у Сабинки…
С Сабинкой мы вместе выросли. Потому что у её бабушки был дом в той же деревне, что и у моей. Да и бабули наши были закадычными подружками.
Помню, когда нам было лет по пять, мы часто делились с Сабинкой самым сокровенным.
В числе прочего Сабинка как-то под большим секретом поведала мне, что мечтает стать лошадью. А я тогда хотел стать космонавтом, как и все мелкие пацанчики. Мы ещё мечтали тогда, как Сабинка превратится в лошадь, и мы вместе полетим в космос. Даже начали заготавливать сено для Сабинки.
Потом мы вместе пошли в школу. Потому что жили тоже в одном районе. Потом, попозже, я вдруг увидел, какие синие у Сабинки глаза. Классе в седьмом. Или в восьмом. Потом я стал первым, с кем она поцеловалась. Потом, ещё значительно позже, я хотел стать первым мужчиной для неё. Но Сабинка отказалась.
И тогда я стал первым мужчиной совсем для другой девчонки. И ещё для одной… Девчонки растрепали это на весь свет. И Сабинка перестала разговаривать со мной. Она просто перестала замечать меня. Как будто я испарился. Смотрела сквозь меня, словно на пустое место. Но это продолжалось недолго. Потому что вскоре мы благополучно окончили школу и разлетелись кто куда.
Первое время я был даже рад, что больше не вижу пустого взгляда Сабинки сквозь меня. Да и забыл я, честно сказать, про Сабинку эту. Вообще про неё не помню. Днём. Ночью только снится мне иногда. Через день где-то. Глаза её синющие. И губы её алые, что целовал я когда-то. Сабинка была первой девчонкой, которую я поцеловал. Собственно, и последней.
Потому что больше я не целую девок. Не хочу. И в волосы не зарываюсь больше ничьи, чтобы вдохнуть запах. Пьянящий запах травы, цветов и лета. И немного лугового сена. Запах Сабинки. Интересно, Сабинка ещё помнит, как она хотела стать лошадью? И как я хотел стать космонавтом…
27. глава 27
Юрий.
Постепенно я успокоился, смирился и потихоньку заснул. Ведь в твёрдом надёжном яйце в окружении тёплой плотной водички сытому и довольному утёночку очень уютно и спокойно. Очень меня поддерживало и живое доброе тепло, что заботливо окутывало меня со всех сторон от тёплого тельца моей мамы утки.